Элевсинские таинства праздновались в честь Цереры (Деметры), греческой Изиды, тогда как Озирис являлся здесь в виде Прозерпины (Персефоны) - смерть Озириса и увлечение Прозерпины в пределы ада - суть символы одного и того же, а именно, исчезновения солнца в зимнее время года. Эти мистерии вначале совершались только в Элевсине, городе Аттики, но впоследствии они распространились в Италии и даже в Британии. Подобно многим другим таинствам, они разделялись на большие и малые.

Последние, как вакхические и кабирийские мистерии, длились девять дней и преимущественно носили характер подготовительный, состоя из очищений и жертвоприношений. Обряд посвящения в большие таинства начинался тем, что герольд провозглашал: "Удалитесь, о вы, непосвященные!"

Желающий посвящения являлся обнаженным, в знак своей совершенной беспомощности и зависимости от провидения. Ему подавали телячью шкуру. Брали с него клятву молчания и тогда спрашивали: "Ел ли ты хлеб?" Ответ был: "Нет". Прозерпина не может вернуться на землю, потому что ела плоды ада; Адам пал, потому что отведал земного плода. "Я испил священную смесь, меня питали из корзины Цереры, я трудился, я возлежал на ложе". То есть, он был помещен в пастос, где желающий посвящения заключался на время искуса. После того он подвергался целому ряду испытаний, подобных по характеру тем, которые усвоены были другими мистериями, и наконец вводился во внутреннюю часть храма, где созерцал статую богини Цереры, окруженную ослепительным светом. Посвящаемый, которого до тех пор называли mystes, или новичок, теперь переименовывался в epoptes, или очевидца, и ему открывали тайное учение. Собрание закрывалось санскритскими словами: "Konx om pax", смысл которых достоверно не известен. По утверждению капитана Уильфорда, это греческое искажение слов Candscha om Pacsha, которые и теперь в употреблении при религиозных собраниях и обрядах браминов - еще одно доказательство того, что мистерии эти восточного происхождения.

У вавилонян, у ассирийцев , ханаанеян, греков, египтян, а также - как свидетельствует "Песнь песней" - у древних евреев существовал важнейший праздник плодородия - "Священный брак". Английский этнолог Дж. Дж. Фрэзер (1854-1941) отмечает, что похожий праздник можно наблюдать и у некоторых современных ему народов: "Есть много примитивных племен, для которых не существует различия между естественным и сверхъестественным, которые видят в своих жрецах и жрицах, колдунах и колдуньях воплощение божества и которые обеспечивают земле плодородие с помощью торжественного полового акта".

Еще Гомеру был известен миф, согласно которому Деметра, богиня земли, богиня-мать, на трижды вспаханном поле принимает в свои объятия Иасиона, духа неба и дождя, и от этого союза рождается чудесное дитя, Плутос. "Плутос" по-гречески означает богатство, в том числе и земное изобилие. У Гомера богиня и Иасион сплетаются в долгих объятиях. О том же говорит и Эсхил: "Пашня (Деметра) томится мечтой о слиянии. Любвеобильное небо (бог небес) льет дождь на землю иi оплодотворяет ее. И она рождает обильный корм для скота и хлеб для людей (богатство)". В Элевсине, который был центром культа Деметры, ее бракосочетание торжественно отмечалось "в месяц посева", осенью, тайными ритуалами, служившими плодовитости человека и плодородию природы. В этот день статую богини украшали, как юную невесту, и в торжественной процессии несли через весь город до святилища, где приготовлено было брачное ложе. При потушенных факелах верховный жрец Зевса вступал в занавешенное помещение. Перед этим он должен был с помощью особого напитка вызвать извержение семени. Спустя некоторое время верховная жрица Деметры, которую молящиеся дожидались, затаив дыхание, появлялась перед завесой и показывала колосья, которые она - как верил народ - мгновенно зачала и тут же родила. Верховный жрец Зевса восклицал: "Вот благо-словенный мальчик, сын бога, которого родила мать хлебов". Позднее, на рубеже эпох, мифологическое мышление переосмыслило "священный брак": теперь его результатом было рождение не зерна, а воплощенного сына божия, спасителя мира.

Остатки знаменитого святилища элевсинского культа и мистерий были раскопаны греческим Археологическим обществом в 1882-1890 годах в районе нынешней деревня Левсина, в 22 километрах к северо-западу от Афин. Сооруженный в 600 г. до н. э. квадратный колонный зал, окруженный местами для сидения, мог вместить свыше 3000 молящихся, точнее, свыше 3000 посвященных в мистерию. Место это на берегу залива изумительно по красоте. "Еще и сейчас, - пишет одни археолог, - каждый, кто хоть немного знает греческую мифологию и обладает исторической фантазией, взглянув на ночной, точно увиденный во сне пейзаж, вдруг словно чувствует себя участником колдовской мистерии, когда горы и залив вторили восторженным напевам, а воды у берега отражали свет тысяч факелов, которые несли паломники".

В центре святилища стояли на возвышении культовые изображения двух богинь, Деметры и Коры (Персефоны). "Кора" по-гречески означает "девушка, дочь". Деметра, богиня земли, восседала на корзине с плодами , а Кора, воскресающая богиня, держала факел. Как установили археологи, основные стены святилища были возведены еще в догреческие времена; они несут на себе следы крито-микенской культуры, которую греки отнюдь не искоренили. Напротив! Вскоре и победители стали поклоняться "великой матери" Деметре, богине побежденного коренного населения. "Священный Брак" в Элевсине олицетворял соединение "патриархального Зевса" с "матриархальной Деметрой", как результат слияния обоих культов, причем верх взяло древнее материнское божество.

С 700 г. до н. а. Элевсин управлялся Афинами. Оба города были соединены "священной дорогой" - она представляла собой нечто вроде "дороги процессий" в Вавилоне, только длиной в 22 километра. Осенью по ней тянулись из Афин в Элевсин на главный праздник Деметры тысячи "посвященных" паломников. Мужчины, участники процессии, несли украшенные венками земледельческие орудия и колосья, а женщины -плющ, ветви мирта и факелы.

Вечнозеленый мирт с белыми душистыми цветами, типичное средиземноморское растение, являлся символом богинь любви Афродиты и Венеры. Миртовые ветви несли и во время свадебных церемоний. Улица шествия от Афин до Элевсина была засажена священными маслинами. Маслина считалась деревом сытости, кротости, мира и была посвящена богине Афине. Геру же представляло гранатовое дерево.

Хотя за много веков в элевсинские мистерии посвящена была масса людей, однако никто не выдал посторонним подробностей этого тайного культа. К числу посвященных принадлежал и великий трагик Софокл. "Лишь тот, кто участвовал в священном представлении, - говорит он, - сможет обрести жизнь в Аиде, лишь ему дарована милость ощущать конец жизни как новое начало". Спокойствие и уверенность перед лицом смерти - вот что даровал посвященным элевсинский культ. Еще более прямо говорит об этом другой поэт: "Кто же остается непосвященным, кто не участвовал в священнодействии, тому достанется иной жребий (нежели посвященным); он навсегда исчезнет в глухом мраке земли". Лишь Деметра, порождающая хлеб, может обеспечить и возрождение человека, ибо лишь она, рождающая, может и возродить. Хлебное зерно покоится в доне земли, как семя человека в материнском лоне.

Миф о воскресении связывает ее не с сыном, а с дочерью, Персефоной, которую называют также Корой. В одной гимне, приписываемом Гомеру, повествуется, как однажды девушка весело играла со своими подружками на лугу; вдруг разверзлась земля и появился Аид (Плутон); он похитил девушку и унес ее в свое подземное царство. Девять дней бродила стенающая мать, разыскивая ее, но не нашла своего дитяти, и тогда она в досаде скрылась ото всех.

Без заботы Деметры все засохло, тучные зеленые нивы превратились в безотрадные бурые пустыни. Люди голодали, у них не стало еды, чтобы приносить жертвы богам. И тогда вмешался Зевс, верховный судья, постановившей: пусть Кора (Персефона) треть года проводит у своего супруга в подземном мире, а две трети - у своей матери на земле.

Элевсинский культ исходил из того, что Деметра, сумевшая добиться у бога подземного мира воскресения своей дочери, обладала также властью высвобождать из мрачного могильного подземелья всех посвященных своих детей, - для них было возможно возрождение. Каждого новичка, принимаемого в число посвященных, одна из жриц обрызгивала водой, а другая трясла над ним решетом с зерном: это был знак возрождения и воскресения. "Причастие посвященных" связывало людей с божеством.

Частью элевсинских мистерий было драматическое представление, в ходе которого разыгрывался миф о зачатии и рождении, искуплении и посвящении, смерти и исчезновении, о возрождении и воскресении. Половой акт, олицетворение "священного брака", был в Элевсине прежде всего действом духовным, исполненным внутренней чистоты, но не терял при этом своей естественности и тесной связи с природой. Элевсинский культ Деметры связан с древнейшим земледельческим культом; он олицетворял для древних греков зачатие и посев. "Что касается беременности и плодородия, здесь не женщина служит земле примером, а земля женщине". Швейцарский ученый И.Я. Бахофен комментирует это так: "Не земля подражает женщине, а женщина земле. Брак (и половую жизнь) люди в древности рассматривали с точки зрения земледельческих отношений, вся брачно-правовая терминология заимствована на из аграрной сферы".

Элевсинские мистерии, уходящие корнями в седую древность, перестают упоминаться историками лишь в V в. н. э. Но сколь глубоко укоренилась вера во всесилие "великой матери Деметры", утешительницы, несущей надежду, убедился, побывав в Элевсине осенью 1890 года, один археолог, отмечавший вместе с христианскими потомками греков в близлежащей деревне Левсина "праздник посева и воскресения"; в ритуалах и обычаях здесь было иного сходного с древними мистериями, только вместо изображения Деметры поклонялись образу богоматери Марии.

Разделы сайта:
Вести из Сансары: