С.И. Гамалея
Семен Иванович Гамалея был сыном священника из маленького городка под Полтавой, из местечка Китай-город. После смерти отца он в 1755 году поступил в Киевскую Академию и обучался здесь около 10 лет, проходя философию и богословие. В это время Академия начала освобождаться от старой схоластики, здесь были проведены реформы в преподавании богословия и других наук. И на долгое время у Гамалея остались приятные воспоминания о своей alma mater.
Затем он некоторое время был учителем в Морском кадетском корпусе Петербурга. Узнав, что в его родной бурсе заводится библиотека, он послал туда три книги, одна из которых носила масонский характер. То же он делал и в следующем году.
В середине семидесятых годов Гамалея перешел на службу к графу Чернышову, где был правителем канцелярии обширного наместничества, что бесспорно указывает на его деловые качества.
Отличительными чертами Семена Ивановича были доброта и бескорыстие, соединенные с глубокой религиозностью. Эти черты характера объясняют прозвание, данное ему друзьями: "Божий человек". Бескорыстие его доходило до того, что он отказался даже от предложенных ему в пожалование 300 душ крепостных - за хорошее исполнение должности в Беларусии. Говорят, отказываясь от этого пожалования, Гамалея сказал, что "он не знает, как управиться со своей одной собственной душой, потому не может принять на попечение еще 300 чужих душ".
Поселившись в Москве, Гамалея сошелся с Новиковым и Шварцем. В одной масонской речи, посвященной Шварцу и произнесенной в Петербурге в 1820 году упоминались слова брата С.И. Гамалея, сказанные им о Шварце еще 15 лет назад: "… Он бдением и трудами достиг, что нам даны великие познания, ручался за нас, должны мы и потомство возблагодарить его за труды и освобождение нас от тьмы, и приносить молений за обрадование души его".
В Москве Гамалея полностью отдался просветительской, филантропической и литературной деятельности. Он решительно презрел все земные блага и приносил все в жертву своим чувствам и убеждениям, помышляя о ближних и стремясь к тому, чтобы одерживать духовными подвигами победу над собою и своими страстями. В нем проявилось стремление к аскетизму. Он до минимума сокращал свои потребности и раздавал остатки сбережений бедным, говоря, что каждая побежденная привычка есть "шаг к свету". Когда его обокрал и был пойман слуга, он отпустил его и возвратил вору деньги, отобранные у него стражами порядка. Будучи фактически бедняком, он приносил "Дружескому обществу" свой труд и нравственную силу. В 1784 году Гамалея стал членом московской Типографской Компании - без первоначального вложения капитала, что было исключительным случаем.
Отдавшись масонской деятельности, Гамалея настолько близко сошелся с Новиковым, что стал как бы его двойником. Его значение было особенно велико в просветительской работе Новиковского кружка. Он принимал активное участие в переводческой деятельности при Новикове, а впоследствии переводил мистические сочинения уже не для печати, а из собственного интереса. В основном это были труды немецких авторов мистического направления. Книги затем печатались в тайных типографиях масонов. Гамалея хорошо знал латинский, немецкий и некоторые из восточных языков. Трудно поверить, но он перевел все 22 тома творений Якова Бёме. Посылая одному из корреспондентов перевод книги о "Тройственной жизни человека", он пишет: "Желаю вам читать оную во славу Божию и в пользу вашу вечную, не сказывая при том никому о сей книге и не показывая ее никому". Он же подготовил к публикации "Серафимовский цветник, или духовный экстракт из всех писания Якова Бёме".
В письмах Гамалея можно найти высказывания о христианской мистике, строгом аскетизме, тайной философии, комментарии в мистическом смысле к цитатам из Священного писания. Он развивал идеи о существовании человека одновременно в трех мирах: "огненном", когда происходит стремление к действию, владению; "наружном", пекущимся об имуществе, и "светлом" - о духе Христовом. Он писал о суете мирской, о пользе молитвы, о кротости и смирении, о своей воле, о свете мирском и Божественном, о трудности обуздать "скотскую" жизнь, об необходимости изучения себя…
Вместе с Новиковым Гамалея занимался сбором подписей на прошение в Берлинский розенкрейцерский капитул о принятии русских масонов в розенкрейцерство, а затем способствовал учреждению этого Ордена в Москве.
В среде самого масонства Гамалея был в числе старших масонских братьев и принимал участие в управлении Московским масонством, входя в состав главного капитула. Он же был основателем и "великим мастером" масонской ложи в Туле, имел касательство к другим провинциальным ложам, в частности, в Могилеве и Казани. Управляемая Гамалеем московская ложа Девкалиона, открытая 21 октября 1782 года, состояла, по-видимому, из 15 лиц. В речи на открытии ложи, опубликованной в "Магазине Свободных Каменщиков", Гамалея подчеркивал: "Роскошь, гордость, корысть, леность - суть тираны, держащие в узах бедного человека, самоизвольно предающегося их власти. Область их пространна, весь мир порабощен ими". Далее он приводил мысль о необходимости думать о будущей жизни.
На склоне лет в селе Тихвинском Семен Иванович вел жизнь аскета и строгого мистика, был молчалив и казался суровым, но был при этом был исполнен любви и привета. Строгость его сказывалась даже в мелочах - так, например, архитектор Витберг не мог уговорить Гамалея дать разрешение на написание его портрета.
Витберг же рассказывал о неком Карамышеве, который был человеком без веры. Ему советовали поговорить о бессмертии души с Гамалеем. Карамышев встретился с Семеном Ивановичем, будучи уверенным в своей правоте. Видя перед собой "маленького старичишку", Карамышев начал беседу, едва сдерживаясь от смеха, но затем пренебрежение его сменилось вниманием, перешло в уважение. Не прошло и пяти минут, как Гамалея вполне убедил в нужном посетителя, несмотря на все предрассудки, с которыми Карамышев пришел. Таков был этот представитель старого русского масонства.
