Дом Банкса
"Дом Банкса" в Лакнау начала ХХ века

Письмо, пришедшее на имя Лорны в то холодное январьское утро в 1920 году, было для неё как снег на голову. Адрес на нем был написан рукой её матери леди Хьюетт. Оно было переадресовано, и лежало внутри еще одного конверта. Это письмо поразило Лорну и пробудило в ней старые воспоминания.

Судя по словам "Дом правительства, Лакнау", напечатанным в верхней части страницы, это письмо прибыло из далекой Индии. Когда Лорна посмотрела, чья подпись стояла под письмом, она была удивлена, увидев имя "Харкорт Батлер", бросившееся ей в глаза. Сэр Харкорт был известной личностью, и Лорна много о нем слышала, но никогда не встречала. После выдающегося служения британским имперским интересам в Индии он получил Повышение и стал губернатором объединенных провинций Агры и Авадха в 1917 году. Лорна знала, что сэр Харкорт был предметом настойчивых дискуссий в хорошо информированных кругах Уайтхолла и что его имя было одним из первых в списке притязавших на самый желаемый пост в империи - пост королевского наместника Индии!

Однако на Лорну, с детства вращавшуюся в экзальтированных кругах Индии и Англии, больше всего повлияли не позиция и важность отправителя письма, а место, откуда оно пришло. Сами слова "Дом правительства, Лакнау" перенесли её в 1906 год. Какой волшебной жизнью жила она в те дни. Она была живой, беззаботной девчонкой и жила со своими родителями в дни самого рассвета британского раджа. Больше того, она была обычной английской девушкой, случайно попавшей в Индию. Её отец лорд Джон Прескотт Хьюетт был переведен в тот год в Лакнау на тот же самый пост, на который в 1917 году был назначен сэр Харкорт.

Она могла четко представить себе то беспорядочно выстроенное здание, бывшее их официальной резиденцией. Оно было сооружено в индо-европейском стиле и носило название "Котхи Хаят Бакш", или "Дарующий жизнь особняк". Дом был спланирован спустя десять лет после французской революции 1789 года французским искателем приключений Клодом Мартином для наваба Саадата Али Кхана (1798-1814). К тому времени Лакнау, столица королевства Авадх, стала центром индо-персидской культуры, и её правители-навабы славились своим (наваби) стилем жизни, покровительством искусств и любовью к роскоши. После того, как навабы были лишены власти, а Авадх аннексирован британской компанией "Ист Индиа" в 1856 году, "Котхи Хаят Бакш" был превращен в официальную резиденцию главного комиссара Авадха. Особняк был переименован "Дом Банкса" в честь одного из прежних английских жильцов майора Банкса, которой был убит во время Бунта (первой войны за независимость Индии) в 1857 году. Именно из этого самого дома сэр Харкорт и отправил это письмо, которое Лорна держала в своих руках.

Подавляя волну ностальгии, нахлынувшую на неё, Лорна вновь взялась за чтение письма. Таинственные и странные события в "Доме Банкса" побудили сэра Харкорта его написать. Вот что было написано там.

"Ходят слухи, что его призрак (Ходсона) живет в этом доме, и я сейчас собираю доказательства в этой связи. (Моя гостья) миссис Гэмбл чувствовала какое-то присутствие в комнате, которую она занимала с капитаном Гэмблом, причем не один раз. Привидение несколько раз поднимало крышку коробки для шляп, когда оно находилось в её спальне. А когда она перенесла коробку в другую комнату, оно снова подняло её крышку. Она снова слышала его ночью 12 ноября 1919 года. На следующий день в комнату пришла спать сестра миссис Гэмбл миссис Ратбоун. В ту ночь они обе слышали, как поднималась крышка коробки, а из соседней комнаты рано утром примерно в 3 часа было слышно, как кто-то тихо насвистывал".

Поскольку сэр Харкорт с нетерпением ожидал ответа Лорны, она сразу же принялась писать.

"Дорогой сэр Харкорт, мама переслала мне Ваше письмо о призраке в Доме правительства в Лакнау. Как вы сами сказали, что вы не склонны высмеивать такие вещи, я расскажу вам то, что я испытала. Я мало кому сказала об этом, поскольку в то время я была довольно раздражена, и никто, за исключением лишь одного человека, не поверил моей истории. Если бы я знала тогда столько, сколько я знаю сейчас о вопросах психики, я, возможно, смогла бы несколько прояснить ситуацию. Вот мои факты.

Как Вы знаете, большая спальня в задней части дома является частью старого строения, бывшего штаб-квартирой бунтовщиков. Когда мы прибыли в Объединенные провинции в конце 1906 года, эта комната была в действительности большим проходом или залом между двумя меньшими по размерам комнатами по обеим её сторонам. Отец превратил её в спальню, раздевалку и ванну для меня. Я думаю, я правильно говорю. Я занимала эту комнату все время, когда мы были в Индии, однако в мою самую первую ночь, которую я в ней провела, я чувствовала испуг. Мне никогда не было в ней приятно. Не проходило и ночи без того, чтобы я не просыпалась от страха раз или два и лежала в постели, боясь пошевелится. Мне всегда здесь было трудно засыпать, и я обычно лежала и тряслась под своей сеткой от комаров без какой-либо причины. Как правило, я избегала спать под сеткой, насколько могла, но в этой комнате я всегда ею пользовалась, поскольку мне смутно казалось, что она меня защищала. Но от кого? Этого я не могу Вам сказать.

Я никогда не могла понять, что меня пугало, поскольку я никогда (за исключением одного раза) ничего определенного не слышала и не видела. Я обычно просыпалась ночью и слышала (а может, воображала, что я слышала) чье-то дыхание рядом со мной. Иногда я могла поклясться, что кто-то ходил вокруг моей постели, но я отмахивалась от этих мыслей, считая их плодом своего воображения. В те дни я не страдала от нервозности, да и вообще за все 18 лет моей жизни я никогда не пугалась и не нервничала, пока я не стала спать в этой комнате.

Я пишу Вам об этих на первый взгляд нерелевантных деталях, чтобы доказать, что я не была нервной, пугливой девушкой с излишним воображением, но я знаю, что в этой комнате было что-то, что меня пугало, вне всякого сомнения.

Моя семья знала, что мои нервы были на пределе, когда я спала в этой комнате. Не раз они советовали поменять её, но я на это не соглашалась, частично потому, что в дневное время эта комната была лучше всех остальных и к тому же довольно просторна. Мне здесь было удобно. Я тоже не хотела сдаваться и оказаться трусихой. В единственный раз, когда я что-то видела, дело было так.

Я лежала в постели несколько дней больная. У меня был ларингит. Ночью 11 марта 1907 года я читала книгу в кровати. Я посмотрела на дверь... Слева от камина с правым углом к кровати стояла большая честерфилдская софа. По левую сторону кровати находился небольшой столик с электрической настольной лампой для чтения. В эту ночь, как я уже сказала, я читала в постели, мне не спалось. Внезапно я услышала звуки тяжелых шагов. Они шли из раздевалки в мою комнату. Я подняла голову, и, к моему большому изумлению, увидела человека, который, как мне показалось, был в маскарадном костюме. Я была настолько удивлена, что не могла и слова сказать, но (и это очень странно) я совсем не была напугана.

Человек зашел в мою комнату, подошел к софе и хлопнулся на неё. Правая его рука лежала на спинке софы, ноги он поставил прямо перед собой. Он был одет в тесно прилегающий фрак яркого синего цвета с латунными пуговками. Костюм дополняли длинные белые брюки и сапоги. Любопытно было то, что я могла видеть только нижнюю часть его лица, едва достаточно, чтобы увидеть его бакенбарды, и все. Первым моим чувством был гнев - как он осмелился войти в мою комнату. Мне тогда не показалось странным то, что этот человек был одет словно для маскарада. Это казалось вполне естественным. Но я была очень рассержена и сказала ему: "Кто вы такой? И как вы осмелились войти в мою комнату..." Он как-то вдруг встрепенулся, встали сказал: "Простите меня, пожалуйста. Я не хотел вас напугать". С этими словами он вновь прошел обратно через раздевалку. Вся эта сцена длилась едва ли две минуты. Когда он ушел, я поморгала глазами, чтобы убедится, не сошла ли я с ума. Я решила, что я все это себе вообразила и в конце концов заснула. Утром я рассказала об этом матери, и она сказала, что я была в горячке и что все это мне приснилось. Она не обратила особого внимания на мой рассказ. Меня все еще держали в постели, и на следующий день все снова повторилось, за исключением того, что я ничего ему не сказала и он тоже промолчал. Он прошелся по комнате и снова исчез. Я забыла сказать, что в первую ночь я посмотрела на часы, которые показывали двенадцать часов 10 минут. Во вторую ночь я снова взглянула на часы - время было то же самое. В третью ночь 13 марта он снова пришел и на этот раз он что-то принес и, бросив это на пол, сказал: "Вот оно, я принес его обратно". С этими словами он исчез. Часы показывали десять минут первого. Я посмотрела на пол, чтобы увидеть, что он бросил, но, конечно, там ничего не было.

Через день после того, как я поправилась, я спустилась вниз и рассказала всем эту свою историю. Однако никто её всерьез не принял, за исключением мистера Уилли Холмса, который у нас остановился. Он очень заинтересовался моим рассказом и заставил меня повторить его со всеми подробностями. Он сказал: он был уверен в том, что я видела призрак Ходсона из полка "Лошадь Ходсона". Я спросила у него, кто был этот Ходсон? Уилли сказал мне, что Ходсон умер в этом самом доме. Пытаясь выяснить все детально, он обнаружил, что Ходсон был застрелен II марта (первая ночь, когда я его видела была II марта), и он умер в этом доме 12 марта, Уилли также сказал, что, по его мнению, Ходсон принес обратно часть награбленного им добра. Я все еще не могла понять, почему Ходсон должен был появляться передо мной, поскольку у меня не было никакого интереса к семье Ходсона и никакой с нею связи. В то время я и подумать не могла о том, что я выйду замуж за офицера из полка "Лошадь Ходсона".

Вскоре после этого я отправилась в Канпур на неделю, чтобы посмотреть на скачки. 9-ый полк "Лошадь Ходсона" давал бал по случаю празднования своего 50-летия. Я отправилась на бал с Джимом Раселом, и первым, что я там увидела, был портрет моего призрака. Я спросила Джима, кто он, и он ответил, что это был Ходсон. Я узнала его как человека, привидевшегося мне в Лакнау, хотя, как я уже сказала раньше, я хорошо не видела его лица, поскольку его верхняя часть всегда оставалась в тени.

Мне будет очень интересно узнать, чувствовал ли кто-либо еще его присутствие в той комнате. Будет замечательно, если этот инцидент прояснится. Я думаю, если это возможно, миссис Гэмбл, имеющая дар ясновидения, должна попытаться провести сеанс в этой комнате вместе еще с тремя-четырьмя людьми, предпочтительно в указанные мной дни.

Я дала по возможности самое аккуратное описание случившегося. Но ведь это было 13 лет тому назад, а в то время я не очень-то верила в то, что я видела привидение. Я думала, что это был сон и просто странное совпадение, но сейчас я думаю по-иному. Сообщите мне, если ваши расследования к чему-либо приведут. Ваша Лорна".

Майор Ходсон
Набросок портрета
майора Ходсона

В тот год в марте, в дни, указанные Лорной, обитатели дома специально не спали, чтобы посмотреть, появится ли вновь "призрак Лакнау". Ожидание оказалось бесплодным. В "Манускриптах Батлера", по всей вероятности рукой сэра Харкорта, внесена короткая запись: "Никаких признаков привидения в ночи 11 и 13 марта 1920 годя замечено не было."

Прошло уже более 80 лет с тех пор, как Лорна видела призрак Ходсона. Скоро исполнится 150 лет с тех пор, как капитан Ходсон был застрелен возле Бегум Котхи в Лакнау из мушкета, и пуля попала ему прямо в грудь. На следующий день он умер в "Доме Банкса". То место на обочине дороги, где его соратники второпях его похоронили, сейчас находится на пришкольном участке школы "Ла Мартиньер". На надгробном камне начертано:

"Здесь покоится прах Уильяма Стивена Райкеса Ходсона, капитана и позднее майора 1-го артиллерийского полка и коменданта полка "Лошадь Ходсона". Родившийся 19 марта 1821 года, он пал в бою в Лакнау 11 марта 1858 года".

Как и все подобные надписи, эта оставляет много чего недосказанным. Самое главное, о чем она умалчивает, это то, что, несмотря на его многие достижения, Ходсон был непреклонным строителем империи, который был склонен идти на все ради своих интересов. Не упоминается также и то, что среди выдвинутых против него обвинений во время его жизни находились грабеж, месть и безжалостные убийства. Его самым жестоким актом, "навсегда запятнавшим его репутацию", было убийство двоих молодых сыновей и одного внука покойного могольского императора Бахадура Шаха Зафара в 1857 году возле делийских ворот Кабули Дарваза (также известных, как Кхуни Дарваза). Поэтому его душа была достаточно сильно отягощена, когда он умирал. В самом деле, шепот умирающего Ходсона: "Господи, возьми мою душу", - похоже, что подтверждает это предположение.

Если это так, тогда то, что Лорна видела в те три ночи в марте 1907 года в Лакнау, не было сном. Это и вправду был призрак Ходсона! Кто знает, может, "призрак Лакнау" все еще бродит в "Доме Банкса", несмотря на то, что после ухода англичан из Индии он был превращен в Радж Бхаван!

Хотя этот рассказ может показаться выдумкой, он полностью основан на неопубликованных записях, взятых из Индийской официальной библиотеки и архивов в Лондоне, а также на хорошо расследованных публикациях на тему британского раджа в Индии.

Статьи по теме:

Разделы сайта:
Вести из Сансары: