«...УЖЕ С ДАВНЕГО ВРЕМЕНИ Я ПРЕДСКАЗЫВАЛ ЗАДОЛГО ДО СОБЫТИЙ ТО, ЧТО ВПОСЛЕДСТВИИ СБЫВАЛОСЬ...»
Нострадамус
Нострадамус

14-го декабря 1503 года, в провансальском городке Сан-Реми, около полудня родился удивительнейший из когда-либо живущих на земле людей. Мишель Нострадамус, для которого границы времени и пространства не были реальностью и о котором все, изучавшие его, с полным правом говорили поэтому, что он жил, живет и долго еще будет жить.

Свою фамилию Нострадамус унаследовал от отца - нотариуса Жака - который так был окрещен при переходе из еврейства в христианство, несколько лет спустя после рождения Мишеля. Оба его дедушки были врачами, из которых один был советником короля Ренэ. Его семья со стороны отца и матери состояла из ученых, уважаемых власть имущими и любимых народом. Ребенком его послали учиться в город Авиньон. Рассказывают, что Мишель своею понятливостью приводил учителей в восторг, его память была настолько точна и быстра, что он цитировал наизусть целые главы, после первого же чтения.

В 1525-ом году, когда Нострадамус был 22-х летним студентом-медиком, печальные события в Провансе, дали возможность доказать свою преданность людям и науке. Чума, опустошавшая город Монпелье и соседние местности, нашла в нем смертельного врага. Чума же в те времена была страшным бичом. Люди, заразившиеся этой болезнью, отказывались от всякой надежды на выздоровление, шили себе белый саван и как бы при жизни присутствовали при собственных похоронах.

Профессора старого медицинского факультета города Монпелье, узнав об успехах Нострадамуса в борьбе с чумой, пригласили его в университет, чтобы передать ему докторский диплом. Молодой врач вскоре снова уехал из Монпелье, - посетить провансальские деревни, бывшие свидетелями успешных методов его лечения. Путешествие его превратилось в настоящий триумф. Спасенные им больные встречали Нострадамуса у ворот своих домов. Молодые люди и девушки шли впереди него и разбрасывали на его пути цветы.

Лет 20 спустя (в 1546 году) в городе Эй снова вспыхнула чума. Комитет города единодушно пригласил на борьбу с ней Нострадамуса. При этом Нострадамус испытал действие дезинфицирующего порошка, описанию которого он посвятил несколько глав в одной из своих медицинских книг. Заглавие ее очень любопытно для историка:

"Превосходная и очень полезная брошюра о многих отменных рецептах, разделенная на две части. Первая часть нас учит способу приготовлять разную помаду и духи для украшения лица. Вторая часть нас учит приготавливать варенье различных сортов из меда, сахара и вина. Составлена мэтром Мишелем Нострадамусом - доктором медицины из Салона в Провансе. Лион 1572".

Очевидно, без части, трактующей о практическом способе приготовления варенья, медицинская книга 16-го века не расходилась, даже если она была написана Нострадамусом. Оглавление знакомит нас с содержанием книги. Вот некоторые выписки:

"Как приготовить порошок, вычистить и обелить зубы, как бы красны и черны они не были, а также способ придать дыханию приятный запах. Другой способ, еще более совершенный, для очищения зубов, даже тех, которые сильно попорчены гнилью... Способ приготовить род мыла, делающего белыми и мягкими руки и обладающего сладким и вкусным запахом... Способ приготовить род дестилированной воды, чтобы наилучшим образом украсить и обелить лицо... Другой способ, чтобы сделать волосы бороды белокурыми или цвета золота, а также чтобы уничтожить слишком большую полноту тела".

Для того, чтобы правильно понять те гигиенические заботы, о которых свидетельствует Нострадамус в упомянутой книге, следует вспомнить, что, например, в руководстве учтивости, изданном 200 лет спустя, формально запрещается пользоваться водой для умывания, "ибо это делает лицо зимою более чувствительным к холоду, а летом к жаре".

О народной гигиене 16-го века можно судить по тому, что даже король Людовик ХIV страдал бессоницей из-за клопов. Лувр представлял собою отвратительное зрелище: посетители отправляли свои естественные надобности повсюду: на дворе, на лестницах, на балконах. Все это делалось на виду у всех и без всякого стеснения. Нечистоты, выбрасывавшиеся из окон домов, оставляли на стенах и карнизах грязные и отвратительные следы.

В 1544-ом году Нострадамус, после смерти двух своих детей и жены, женился вторично и поселился в городе Салон. Шесть лет спустя 47-летний Нострадамус начал писать серию пророчеств, семь из которых издал в 1555-ом году в городе Лионе. На обложке этого издания указано, что книга закончена печатанием 3-го мая 1555-го года. Успех этих пророчеств был необыкновенен. Всякий хотел их читать, ибо Нострадамус также при жизни доказал свой пророческий дар. До сих пор известны около 90 изданий его книги, напечатанных во Франции, а также в Англии и в особенности в Голландии, где вышли самые роскошные издания "Пророчеств", некоторые из которых снабжены портретом автора и иллюстрациями к будущим событиям.

Со всех концов Прованса и остальной Франции, а также из заграницы в Салон начали стекаться люди, в надежде получить советы от Нострадамуса в сложных вопросах судьбы. Тогдашний французский король Генрих II и его жена Екатерина Медичи, слышавшие много похвального о пророческом даре врача из Салона, написали губернатору Прованса графу Клоду Савойскому письмо, в котором просили его уговорить Нострадамуса приехать в Париж. По приезде в столицу, автор пророчеств был принят очень милостиво и ему были оказаны большие почести. Ободренный этим приемом, Нострадамус опубликовал в 1558 году - восемь лет до своей смерти - новое издание своих пророческих четверостиший, прибавив к ним 300 новых стихов. Смерть короля Генриха Второго, наступившая год спустя после опубликования последнего издания, придала Нострадамусу новый ореол, а его книге - новую цену.

Накануне 1-го июля 1559 года в день двойной свадьбы - дочери короля Елизаветы и его сестры Маргариты - Генрих II оповестил трубными звуками всех жителей Парижа, что в честь обеих невест произойдет рыцарский турнир в предместьи Св.Антуана около Бастилии. Король на этом турнире весь день ломал копья. Ко времени заката солнца князь Савойский - жених, ставший в этот мужем сестры короля - просил Генриха II прекратить поединки. Несмотря на эти советы, Генрих II пригласил графа Монгомери померяться с ним силами. Молодой граф, после неоднократных отказов, принял, наконец, вызов и, напав на короля, нанес ему такой сильный удар по голове, что копье сломалось и древко, попав в глазное отверстие шлема, выкололо правый глаз короля. Генрих II, жестоко страдая, умер на десятый день ранения. Народ увидел предсказание этого события в 35-ом четверостишии 1-ой центурии "Пророчеств" Нострадамуса, которое гласило:

Молодой лев победит старого
В странном поединке в ратном поле.
Он ему проколет глаз через золотую клетку:
Из одного станут два, затем умрет.
Мучительная смерть.

Епископ Троа, который во время поединка находился в Париже, свидетельствует в письме, что Генрих II и граф Монгомери были переодеты львами и что рана, вследствие разрыва некоторых вен, имела последствием кровоизлиянием в мозг, что объясняет слова Нострадамуса "из одного станут два, затем умрет, мучительная смерть".

Событие это произвело столь сильное впечатление, что начали поговаривать о Нострадамусе как о маге и волшебнике. Чернь в возбуждении даже сожгла чучело Нострадамуса.

Анализируя сегодня это четверостишие, мы вынуждены сделать заключение, что Нострадамус знал больше, чем он сказал, ибо иначе ему было бы невозможно выразиться с такой прозрачной ясностью, чтобы чернь без труда могла узнать обстоятельства и героев печального пророчества. То обстоятельство, что Нострадамус не предупредил дружественно к нему относившегося Генриха II о грозящей ему опасности, заставляет нас предполагать, что пророк, вероятно, считал содержание своих пророчеств неотвратимо роковым. В течение 15-ти лет Нострадамусу приходилось страдать от подозрительности и грубого к нему отношения населения, пока, за два года до его смерти в 1564 году - путешествовавший по Провансу король Карл IX не посетил город Салон, где уже с давних пор жил Нострадамус. Местная знать встретила короля у ворот города, но Карл IX в ответ на приветствия лаконично сказал: "Я прибыл в Прованс только для того, чтобы увидать Нострадамуса". Соответственно с этим народ сразу изменил свое мнение о пророке и люди, разговаривавшие с Нострадамусом, часто становились на колени. Его имя вспоминалось во время публичных молитв, когда Нострадамус входил в церковь, люди вставали и почтительно кланялись ему, следуя примеру уважения к Нострадамусу, преподанному народу королем Карлом IX. К этому же времени относятся стихи известного поэта Ронсара (род. 1524-ум.1584 г.), которого в те времена называли принцем французских поэтов, высоко ценившего Нострадамуса и в своей любви и уважении к нему называвшего его "Богом избранным пророком". В своем стихотворении он упрекает Францию за ее неуважение к Нострадамусу и старается показать какой высокий дар она в нем презирает.

Нострадамус был ростом немного меньше среднего и обладал крепким телосложением. До последнего года жизни щеки его сохранили румянец. Он имел большой и открытый лоб, прямой и ровный нос, серые глаза, мягкий взгляд, в гневе загоравшийся пламенем. Со строгого лица его не сходила улыбка, так что вместе с серьезностью в нем проявлялось много человеколюбия. Несмотря на старость, Нострадамус до последнего дня жизни был полон энергии, много смеялся, едко шутил, любил и хвалил свободную искренность выражений. Он обладал хорошими органами чувств, легко воспринимавшими все, что он хотел: имел тонкое суждение и удивительную память.

По характеру Нострадамус был молчаливым, много думающим и мало говорящим, но когда того требовало время и место, умевший прекрасно говорить. В своих движениях быстрый и живой, он был наблюдателен и терпелив в работе, но склонен к гневу. Спал он не больше 4-5-ти часов, охотно упражнялся в посте, милостыни, молитвах и терпении. Он вел жизнь, достойную христианина, и был милосерден к больным, не имевшим возможность отблагодарить его за врачебную помощь. Выходя из дому, он почти всегда одевал докторский берет и плащ. Нострадамус был противником реформации и призывал католиков крепко сомкнуться против лютеран.

Свой пророческий дар Нострадамус мог проявить при разных обстоятельствах жизни, как об этом свидетельствуют рассказы современников.

Приехав однажды в Бар-Ле-Дюк, Нострадамус остановился у неких де Флоренваль в их замке Фэн, куда он был приглашен как врач к бабушке названного господина. Проходя однажды в обществе Нострадамуса по скотному двору своего замка, господин де Флоренваль, много слышавший о пророческом даре своего спутника, спросил его забавы ради, что станет с двумя поросятами, черным и белым, попавшимися им по дороге. Нострадамус немедля ответил: "Мы съедим черного, а волк съест белого". Флоренваль, желая уличить во лжи Нострадамуса, тайно приказал повару зарезать белого поросенка и подать его к ужину. Повар исполнил приказание и, зарезав поросенка, воткнул его на вертел, чтобы зажарить лишь только придет время ужина. В то время, как повар должен был выйти из кухни, туда вбежал прирученный волчонок и полакомился приготовленным к ужину белым поросенком. Возвратившийся на кухню повар испугался последствий своего недосмотра и зарезал черного поросенка, которого и подал к ужину. Флоренваль, не зная о происшедшей подмене, ехидно торжествуя, сказал за столом, обращаясь к Нострадамусу:

- Итак, мосье, мы в этот момент едим белого поросенка, а волк и не нюхал его.
- Я не верю этому, - заявил Нострадамус, - на столе находится черный поросенок.

Призванный для объяснений, повар должен был признаться, к удивлению и смеху всех присутствующих, в происшедшей замене белого поросенка черным.

В тех же самых местах Фэн он многих предупреждал, что в горах, прилегающих к замку, спрятан клад: "Его не откроют - говорил он - если будут искать нарочно, но клад найдется, когда землю взроют по другому поводу".

Умер Нострадамус 2-го июля 1566-го года в возрасте 63-х лет. О последних днях его жизни рассказывает нам друг Нострадамуса доктор прав де Шавиньи Бонуа, бывший в 1548-ом году мэром города Баун. "То, что время его перехода в другой мир было ему известно, даже день и час, об этом я могу свидетельствовать с полной уверенностью. Я очень хорошо помню, что в конце июня рокового для него года, он собственными руками написал на эфемиридах (календарь) Жанна Стадиуса латинскими словами: "Здесь приближается смерть". А в тот день, когда он сменил эту жизнь на другую, я находился около него в течение многих часов. Я поздно с ним распрощался до следующего утра и, когда он мне сказал: "Вы меня не увидите в живых при восходе солнца". Над его могилой мы поместили следующую эпитафию, высеченную на латыни: "Здесь покоятся кости Михаила Нострадамуса, почти божественное перо которого, по общему мнению было признано достойным сообщать и начертать людям о влиянии звезд на будущие события, которые должны произойти на всем земном шаре. Он умер в Салоне в Провансе, в год благодати 1566, 2-го июля, имея 63 года, 10 месяцев и 17 дней от роду. О, потомок, не трогай этот прах и не завидуй покою здесь лежащего".

Следуя примеру Карла IX, Людовик XIII в 1622-ом году, Людовик XIV в 1660-м году посетили могилу Нострадамуса, этим самым как бы возведя его в ранг национального французского пророка. Посещение Людовиком XIV в 1660-ом году могилы Нострадамуса имело место 11 лет после английской революции и казни английского короля, происшедшей 8-го февраля 1649-го года, что как нельзя более предсказано в 49-м (не намек ли это?) четверостишии 9-ой центурии "Пророчеств", т.е. за 90 лет до этого события. В этом четверостишии есть следующая строка:

Лондонский Сенат казнит своего короля.

После всего сказанного вполне понятно, что с каждым десятилетием слава Нострадамуса все больше росла. Говорят, что Ньютон пытался найти ключ, существование которого предполагают, к датам его предсказаний, ибо Нострадамус доказал несколькими примерами, что он в 1555-ом году умел точно называть года событий, происшедших 200-250 лет спустя.

Интерес англичан к предсказаниям Нострадамуса был настолько велик что в 1672-ом году вышел английский перевод книги "Пророчеств". После смерти Паскаля, среди его бумаг нашли экземпляр книги Нострадамуса. В библиотеке Наполеоновского законодательного учреждения - Трибуната - находились два великолепных экземпляра "Пророчеств". Один из них - с гравированным портретом улыбающегося Нострадамуса. Вероятно, и Наполеон заглядывал в эту книгу, в которой находятся предсказания об его удивительной судьбе.

Когда я держал в руках маленькую книжку друга Нострадамуса Шавиньи Бонуа, изданную 30 лет после смерти пророка, я был уверен, что найду в ней откровенности, на которые имел право только близкий друг Нострадамуса. Мои ожидания оправдались, как только я взглянул на заглавную страницу: на ней находилась гравюра, изображающая руку, держащую над бушующим морем корону, подвешенную на тонкую нить. Наверху этого рисунка находилась латинская буква "В".

Эта гравюра является иллюстрацией к удивительнейшему из когда-либо дошедших до нас сквозь тысячелетия истории, пророчеству, заключающемуся в 44-ои четверостишии 7-ой центурии. Оно гласит:

Тогда, когда один из "Bour" будет очень "bon" (добр)
и который будет носителем знаков закона.
и от рождения носителем длинного имени
вследствие несправедливого бегства будет казнен.

Очевидно Нострадамус объяснил своему другу содержание этого стихотворения, ибо бушующее море, над которым на тонкой нити "В" после 1789-го года получила свое историческое объяснение и пророческое оправдание. Доказательством тому, что эта гравюра является объяснением к упомянутому пророчеству, доверенным Нострадамусом своему другу, служат комментарии к этому четверостишию, напечатанные в книге, изданной ровно сто лет до казни короля бывшим губернатором пажей Людовика XIV - неким Гюно.

Остроумный, но наивный комментатор не мог предполагать за сто лет до казни Людовика XIV-го, что-то будет коронованная голова, которая скатится в бушующее море революции. Автор же гравюры, отпечатанной на книге Шавиньи, не мог яснее выразить свою мысль по вполне понятным обстоятельствам времени и места опубликования своего рисунка.

Первые издания "Пророчеств" от 1555-го года и от 1558-го годов в Парижских публичных библиотеках не имеются.Самое старое издание, строго охраняющееся в Парижской национальной библиотеке - чтение этой книги должно происходить за особым столом, рядом с которым сидит на возвышении чиновник библиотеки - было напечатано в год смерти Нострадамуса, в 1566-ом году "заботами брата Жана Валье из монастыря в Салоне" - города, где скончался Нострадамус.

Последнее обстоятельство заставляет предполагать, что оно очень близко к оригиналу.

На оборотной стороне заглавной страницы этого издания, легко помещавшегося на ладони, напечатана известная нам уже эпитафия надгробного памятника Нострадамуса. Затем следует волнующее предисловие к читателям:

"Уже с давнего времени, - говорится в этом предисловии, - и многократно я предсказывал задолго до событий то, что вследствии сбывалось... Я желал замолчать и не писать вовсе нижеследующее по причине несправедливостей и оскорблений не только настоящего времени, но и большей части будущих времен, а также потому, что правители, секты и правительства потерпят такие резкие и противоречивые изменения, т.е. изменения, противоречащие понятиям о чести и даже совершенно ей противоположные, что если бы я открыл то, что должно произойти в будущем, то все те, которые в настоящее время являются представителями правительства, сект, религий и вер, нашли бы все это столь малосогласным с их мелкими представлениями, что они прокляли бы то, что будущие века узнают, увидят и оценят... Все это было причиной, почему я скрыл свой язык от черни и перо от бумаги, но потом я решился сделать сообщения при помощи темных и двусмысленных сентенций о некоторых будущих, даже весьма близких событиях, но, чтобы не скандализировать мелкие самолюбия, я писал тем более туманно, чем более пророческим я считал то, что хотел сказать... Пророки через вечного Бога и добрых ангелов получили дар предвидения, при помощи которого они замечают далекие вещи и имеют возможность предвидеть будущие события... Ибо тайны Бога непонятного... проясняют причины, которые не могут сами по себе достичь ясности, ни с помощью человеческих догадок, ни другими способами познания или какой-либо оккультной добродетели, даже заключенной в небесном своде, но из самого факта абсолютной вечности, включающей в себе все времена... Познание, как результат интеллектуального творчества не может видеть оккультное..."

Объяснив таким образом, что пророческие способности являются даром "Вечного Бога", Нострадамус старается теоретически объяснить возможность пророческого предвидения идеей вечности, которая не ведает деления времени на прошедшее, настоящее и будущее, как и не знает конца и начала в пространстве.

Человек, награжденный божьим даром пророчества, выходит из обычных границ времени и пространства в беспредельную вечность, чтобы, возвратившись в сферу временного и пространственного, сообщить братьям по плоти о своих видениях, истину которых остальному человечеству дано только познать в более близком или далеком будущем. В дальнейшем, Нострадамус переходит к вещанию будущего, смысл которого раскрыла нам 400-летняя история, протекшая со времени опубликования его книги.

"Я оставил, - говорит он, - пророческие книги, содержащие каждая по сто четверостиший астрономических (комментаторы читают: математических точных М.Г.) пророчеств, смысл которых я сознательно заклепал и которые доведены до 3797 года... ибо согласно небесным знакам... мир приближается к анарогонической (комментаторы читают: анаксагоричной - от философа Анаксагора, Г.) революции... и согласно явному суду неба, когда мы еще будем седьмом числе тысячи, которая завершит все, приближаясь к восьмому... тогда великий и вечный Бог завершит революцию".

В предисловии ко второму изданию автор "Пророчеств" говорит: "Если бы я хотел прибавить к каждому четверостишию точное время, событие должно свершиться, я в состоянии был бы это сделать, но это далеко не всем было бы приятно".

В доказательство этого, Нострадамус несколькими строчками ниже печатает фразу о 1792-ом годе, столь удивившую парижан в утро 1-го января того года.

Пророчество, что французская революция (французская потому, что всюду, где Нострадамус говорит о Франции, он ее не называет) кончится в конце XVIII-го и начале XIX-го века, "когда мы еще будем в седьмом числе тысячи... приближаясь к восьмому" в лишний раз доказывает, что Нострадамус обладал более ясным знанием будущего, чем он счел возможным публично выразить.

В упомянутой мною книге Гюно от 1693-го года, изданной 111 лет до коронации Наполеона, напечатаны любопытные по своей ошибочности комментарии к 57-му четверостишию XII центурии, гласящему:

От простого солдата дойдет до Империи
От короткого платья дойдет до длинного
Храбрый в битвах, с церковью будет хуже,
Он столько же будет досаждать священникам,
Сколько вода - губке.

"Нострадамус предсказывает, - говорит Гюно в 1693 г., - удивительнейшую судьбу частного лица, который будучи простым солдатом, т.е. человеком, одетым в короткую куртку, в будущем дойдет до длинной одежды, т.е., что он покинет оружие, чтобы стать священником; его счастливая звезда будет ему благоприятствовать во всем, что он предпримет и, наконец, она доведет его до Империи католической церкви, т.е. до папского престола, что Нострадамус предсказал во второй строфе". В дальнейшем пророк говорит:

Храбрый в битвах, с церковью будет хуже,
Он столько же будет досаждать священникам,
Сколько вода - губке.

...Способ, каким выразился Нострадамус в данном случае, есть образное выражение, которым он хотел сказать, что этот Св.Отец будет иметь благоразумие привлечь к себе с такою же легкостью уважение церкви, с какой губка притягивает воду, или, если хотите держаться буквы, что он причинит церкви также мало зла, сколько вода причиняет губке, которую она, напротив того, увеличивает в объеме и укрепляет".

Со времени опубликования цитированного комментария должны были пройти 111 лет, пока, наконец, Наполеон, сменил короткую куртку капрала на длинную соболью мантию и корону Императора, чтобы стало очевидным, к кому относится это древнее пророчество Нострадамуса.

Нам в настоящее время остается удивляться, что Нострадамус предвидел не только главные вехи карьеры Наполеона, но и тому, что в 1555-ом году ему было известно о конкордате Бонопарта с церковью.

От пророка, духовным взором видевшего жизнь и даже облик Наполеона, вплоть до коротко остриженных волос, сменивших у Императора длинные парики эпохи Людовика XIV и Робеспьера, можно ожидать, что он знал даже имя покорителя мира. И действительно, - в книге Федора Буи, изданной в Париже в 1806-ом году - два года после коронации Наполеона I, - мы находим анализ 54-го четверостишия 4-ой центурии. В этом пророчестве, хотя прямо и не названо имя Наполеона, которое Нострадамус, если и знал его, не мог бы назвать, но в нем дается описание специфических признаков имени будущего французского Императора.

В предисловии ко второму изданию "Пророчеств", помеченном 14-ым мартом 1557-го года, прочел строки, напоминающие прокламацию Бонопарта и предшествовавшие события.

"Я в этом месте, - говорит Нострадамус, - не называю себя пророком, это не угодно Богу. Я свидетельствую, что все это от Бога и возношу Ему вечную хвалу, благодарность и честь... большая часть пророчеств сопровождалась движениями небесного свода и я видел как бы в блестящем зеркале в туманном видении великие, печальные, удивительные и несчастные события и авантюры, которые приближались к главнейшим культурам..."

Л.Н.Толстой, изучавший для романа "Война и мир" в течение пяти лет эпоху наполеоновских войн, не выдумывал там, где в романе говорят и действуют исторические лица, а пользовался материалами, из которых у него во время работы образовалась целая библиотека. 29-летний Толстой в 1857-м году, т.е. девять лет до того, как он начал писать "Войну и мир", на полтора месяца приехал в Париж. В опубликованном в 1928-ом году дневнике Толстого, относящемся к этому времени, ничего не говорится о том, что писатель знал пророчества Нострадамуса, подлинность которых можно проверить только в Парижской нац.библиотеке.

Тем не менее автор "Войны и мира" упоминает в романе, что "Пьеру было открыто одним из братьев массонов, выведенное из Апокалипсиса Иоана Богослова, пророчество относительно Наполеона". Это доказывает, что при близком изучении той эпохи Толстой наткнулся на глухое эхо пророчества о Наполеоне, источником которых, вероятно, служила книга Нострадамуса.

В ней я нашел, подобно приведенному пророчеству о пожаре Москвы, и другие четверостишия, относящиеся к французской революции, незамеченные - вольно или невольно - современником этих событий - Федором Буи.

В предисловии ко второму изданию "Пророчеств" имеются строки, заключающие, по моему мнению, предсказания о Робеспьере и его публичных казнях.

То, что Нострадамус говорит в этом предисловии о "короле", не должно нас удивлять и вводить в заблуждение. В 1555-ом году пророк не мог иначе выразиться о революционном диктаторе и герое террора, стремившегося уничтожить монархию на всем земном шаре; но описание этого "короля" у Нострадамуса, по моему мнению, не оставляет сомнения о ком здесь идет речь.

В седьмом четверостишии 9-ой центурии заключено еще одно поразительное по точности употребленных в нем выражений предсказание, также относящееся ко времени террора, экономических преобразований и прихода Наполеона.

Третьи (третье сословие), ставшие первыми,
будут хуже, чем был Нерон,
Будут проливать кровь храбрых,
Перестроят печь для выпечки хлеба.
Золотой век: величественный приход нового короля.

32-е четверостишие 1-ой центурии говорит, что хотя и в восторженных выражениях, как того требовал трагизм предсказанного события, но вполне ясно о первом изгнании Наполеона на остров Эльбу, о скором расширении его власти до пределов старой Империи и последнем пленении Бонопарта на острове Св.Елены.

Великая Империя вскоре будет перенесена
В маленькое место, которое очень скоро
Начнет увеличиваться,
Совсем маленькое место ничтожного царства,
Посредине которого он поместит скипетр.

Империей Наполеона стал скалистый берег с роскошной, как во всей Италии, растительностью, с обилием фруктов, ржи и маиса. Как подарок Почетного Легиона, его основателю - Бонопарту - принадлежали железные рудники острова.

Вскоре прибыл на Эльбу батальон из 400 солдат, с оставляющий священную гвардию личной охраны Императора. На острове Эльбе Наполеон не был пленником, но Императором. Как это предвидел Нострадамус в первой строфе своего четверостишия:

"Великая Империя вскоре будет перенесена в маленькое место".

Следующая строка гласит:

"Которая вскоре начнет увеличиваться".

Ибо прошли только десять месяцев как Бонопарт возвратился во Францию, в течение 100 знаменитых наполеоновский дней еще раз превратившейся в его Империю.

Сейчас же после упомянутой строки следует другая, внешне противоречащая ей, но которую объяснила история:

Совсем маленькое место ничтожного графства,
Посредине которого он поместит свой скипетр.

Остров Св.Елены, куда был вторично изгнан Наполеон после поражения при Ватерлоо, принадлежал в те времена Вест-Индийской компании, что Нострадамус ясно охарактеризовал словами: "совсем маленькое место ничтожного графства".

Но Нострадамус видел несколько веков до этого не только заключительную сцену революционной драмы, закончившейся смертью главного героя на острове Св.Елены и его вступительный акт: бегство королевской семьи Тюльерийского дворца, как и последующий арест беглецов в городе Варени.

ФИЛОСОФИЯ ПРОРОЧЕСТВА

Действительность течет непрерывно и постоянно. Для того, чтобы быть в состоянии воспринимать ее, мы вынуждены расчленять непрерывную действительность на отдельные моменты. То, что мы видим непосредственно в один из ближайших, беспрерывно ускользающих от нас моментов, мы называем настоящим: то, что мы видели, а теперь не видим - прошедшим, а чего не видим, но что может наступить или же не совершиться - будущим.

Обыкновенно полагают, что прошедшего уже нет. Оно прошло, исчезло. Будущего тоже нет: оно еще не пришло, не образовалось. Никогда мы не можем уловить настоящего. То, что мы уловили, всегда уже стало прошедшим. Настоящим временем мы называем момент перехода явления или вещи из будущего в прошедшее, т.е. момент перехода из одного небытия в другое, ибо краткий момент настоящего не имеет измерения. Это - только фикция.

Таким образом, после анализа обычных взглядов на время, мы можем с полным правом сказать, что настоящего вообще не существует, но если прошедшего уже нет, будущее не наступило, а настоящее - только фикция, мы приходим к полному абсурду. Мир вообще не существует. Следовательно, в нашем обычном отношении ко времени есть какая-то ошибка.

Это есть ошибка чувственного восприятия. Наша же мысль, не связанная с чувственной иллюзией, может увидеть прошедшее, настоящее и нередко будущее, лежащий и на одной плоскости. Мысль может определить путешественника: увидеть духовным взором город, в который едет и, обернувшись к своей памяти, увидеть башни того города, откуда он выехал. Мысль может подняться над плоскостью времени и увидать сзади колыбель свою, а впереди могилу: увидать - осенью - одновременно распускающиеся почки весны и голые, покрытые снегом ветви деревьев зимнего пейзажа.

Мыслью же мы, в данной проблеме, видим, что прошедшее и будущее не могут не существовать, потому что если они не существуют, то не существует и настоящее. Непременно, прошедшее и будущее где-то существуют, только мы их не видим глазами и не ощущаем остальными органами чувств.

Мы должны признать, что прошедшее, настоящее и будущее ничем не отличаются друг от друга, что время нужно себе представить как беспрерывное настоящее, которое мы не видим, потому что ощущаем только маленький кусочек настоящего, отрицая реальное существование за всеми остальными временами.

Как в пространстве не могут внезапно вырасти, а должны заранее существовать вещи, которые предстают перед нашими глазами, так и во времени события существуют прежде, чем мы к ним прикоснулись нашими органами чувств, и остаются существовать после того, как мы отошли от них. Протяженность во времени имеет также свойства протяженности по неизвестному нам пространству, а не есть только расстояние, отделяющее одно событие от другого.

Таким образом, пространство можно рассматривать, как второе измерение времени, а время, как четвертое измерение пространства.

О времени можно говорить, как о пространственном понятии, и тогда только нам становится более понятными явления пророчества. Человек, поднимаясь на аэроплане, начинает видеть одновременно много вещей, которые для него на земле разделены временем, как, например, катастрофу от движения навстречу друг друга с предельной скоростью двух поездов: приближение скрывающегося за горами и еще невидимого с равнины неприятельского отряда и т.д. Момент времени в данном случае расширяется, включая в себе настоящее, прошедшее и будущее. Нашим чувством времени мы, таким образом, смутно ощущаем новые свойства пространства, выходящие из области трех измерений.

Таким образом, мы можем рассматривать вселенную, как четырехмерный мир, который по свойствам нашего восприятия, мы видим только в его разрезе, как трехмерную вселенную. Четырехмерный мир есть бесконечное число моментов, рядом существующих из жизни трехмерного мира, его состояний и положений.

Время и пространство - чувственная иллюзия одного и того же порядка, и от ширины и глубины нашего сознания зависит взаимное их превращение одного в другое: то, что разделено во времени, раскрывается нашим удивленным взором в явлении пророчества: то, что разделено пространством, является перед нами в видениях, совершенно выпадающих с событиями, разыгрывающимися в этот же момент далеко от нашего чувственного восприятия. Это происходит при исключительных обстоятельствах, когда наше или близкое по духу сознания находится на пороге радикального перерождения.

Статьи по теме:

Разделы сайта:
Вести из Сансары: