Вызвали как-то Витька в Москву. Езжай, мол, в Москву, дело есть неотложной важности. Эвон куда, в саму Москву - подумал Витек и поехал, сам не знает на кой черт. Хотел было на самолете преодолеть пространство и простор, да денег пожалел, решил все же: на поезде как-то понадежнее. Пришел на вокзал бугульминский, подошел к кассе: "Дайте-ка мне, красивая девушка, билет на Москву". "Иди быстрее на второй путь, там московский стоит. В седьмом-то вагоне проводнику скажи, что места есть, а билет купишь на следующей станции".

Возрадовался Витек, что до полуночи ждать не придется, и бегом к вагону № 7. "Где седьмой, а?". "Дальше там". Подбежал Витек к седьмому, а проводница стоит у входа - сущая стюардесса, симпатичная и чисто выглаженная. Да и седьмой вагон блестит весь от уборки. "Красивая девушка, меня к вам послали, затем что ваш вагон свободные места содержит". "Нельзя без билета". "Когда ж я его возьму, девушка? Сказали мне в кассе, возьмешь на следующей станции…". "Не знаю уж, сейчас у начальника спрошу", - обнадежила студентка транспортного. "Вы спросите уж пожалуйста. Мне очень надо в Москву уехать". "Начальник сказал - не положено!". "Почему?". "Выходите, а то поезд отправляется".

Витек медлил, чем вызвал страх у проводницы, потому что поезд, дернувшись, стал набирать скорость. "Выходите, пожалуйста", - с безнадежностью повторила она. "Жаль!", сказал Витек и спрыгнул со ступенек вагона на перрон.

Но печаль его прошла, когда он увидел в глазах проводницы сочувствие и сознание своей вины. Она бы взяла Витька к себе в вагон, но начальник не позволил. Бюрократ на колесах - этот начальник. С такими мыслями Витек подошел снова к кассе. "Не взяли меня в седьмой вагон". "Вот бюрократы, Маша, не взяли моего пассажира на 95-й. Посмотри там, нет на Москву на 130-й?". "А зачем на 130-й? Через два часа будет 465-й", - ответил селектор Маша. "Что это за поезд, у меня его нет? А. Внеплановый, понятно". Застучал принтер и проблема была решена. Возрадовался Витек, держа в руках желтый билет и думая про себя:"Золотая женщина эта кассирша, а могла бы дать на 3 часа ночи".

Поужинав в пельменной, Витек взял билет на фильм "Дочь Мента - Авария". "Дура эта Авария, на поезд бы не опоздать", - размышлял Витек, спеша к вокзалу. "Девушка, а когда будет поезд № 465?", - спросил он в справочной. Справочная девушка, очнувшись, пробубнила по радио: "Осторожно, на первый путь прибывает поезд № 465 Челябинск-Москва. Нумерация вагонов с хвоста поезда". Не беда, что нумерация была с головы. Витек это быстро заметил и сразу нашел свой вагон. У дверей вагона стояла девушка в железнодорожной форме. С чувством собственного достоинства Витек протянул ей билет. Девушке он (билет) показался странным. "Ну чего ты там?..", - раздался голос из глубины вагона. Затем показалась тетя не в железнодорожной форме. "Сама не можешь что ли?". "Так, куда, до Москвы? - подошел еще один мужик в железнодорожной форме. - Занимай вот это купе". Купе это имело следы горячих споров за бутылкой водки. Но едва поезд тронулся, пришла дочь проводников, но уже не в форме, а в домашнем халате, и сделала влажную уборку в вагоне. По кошачьи подкравшись сзади, Витек спросил у нее: "Вы не могли бы дать мне стакан. Мне сказал ваш папа, что в поезде нет ресторана, а я не взял с собой лимонада". Она дала Витьку стакан с подстаканником и ушла. Витек долго гадал, почему она так испуганно дернулась, когда он к ней обратился, но затем понял, что в вагоне, кроме него, никого нет. Пришел проводник - отец, выдал за рубль постель. "Почему тебе дали билет? Мы должны порожняком идти, а нам сажают и сажают. Завтра, если никто не сядет, перейдешь в другой вагон". Витек долго думал, что за спецпоезд такой - может, для депутатов? - наблюдая в окно за ландшафтом и выискивая в вечернем небе НЛО - от скуки.

… Ранним утром Витек проснулся, от того что стало холодно и поезд стоял. Он выглянул в окно. Был Ульяновск. "Добро пожаловать на родину Ильича" - было написано на здании вокзала. Но что-то никто не жаловал, вокзал был пуст. "Рано еще", - подумал Витек, и он был прав, часы показывали 5 утра. Вышел покурить на перрон, осмотрелся. Под зазывающей надписью, оказывается, было отделение милиции, а подле этого отделения лежала толстая тетя в глубоко пьяном виде. Платье у нее задралось до неприличия, поправлять его она не желала. Землякам самого живого из живых было стыдно, и они несколько раз пытались поднять и донести спящую до отделения. Но милиционеры были малы ростом, а масса тети была велика. "Прикрыли бы,любезные", - подумал Витек. Поодаль стояли вьетнамки и искали название поезда в своих билетах. "Сели бы в мой вагон, веселее было бы", - размечтавшись, подумал Витек. Вьетнамки пошли к вагону. Витек где-то читал, что вьетнамские гейши не хуже японских. Мечты развеял проводник - он закрыл дверь. "С ними лучше не связываться, с этими вьетнамцами, они вечно без разрешения на выезд из города, а нам отвечать". Витек пошел спать.

А, проснулся… Я тебе чаю заварил, если еще захочешь, приходи в соседний вагон, скажи". "Спасибо вам", - сказал Витек, протирая глаза. Поезд мчался со скоростью 60 километров в час. Выпив чаю и прочитав "Человек и закон" трехлетней давности, Витек стал смотреть в окно. Что он там увидел - см. русским народные песни о Родине, а также песни советских композиторов. Витек лег спать. Сон его к вечеру был нарушен. Появились попутчики. Ехали с похорон, на женщинах были черные платки, а мужики были шибко пьяные. Язык из Витьку был иногда не понятен, как впоследствии он выяснил, в особо эмоциональных случаях попутчики переходили на родной - мордовский. "Финно-угорская группа. Две разновидности диалекта - эрзя и мокша", - всплыло в памяти у Витька. Привыкшему к одиночеству Витьку стало неуютно с соседями, и он вышел покурить. Там стоял пьяный молодой мордвин. "В Москву?", - спросил он. "Да". "В гости или из гостей?". "Да нет, в командировку", - с пафосом произнес Витек. "А… А я сам москвич, ездил к родственникам". "Я хотел бы задать вам несколько вопросов", и Витек начал наводить справки, забыв о всякой мере и границах вежливости. Мужик вежливо отвечал. Затушив плевками бычки, они разошлись по своим купе. Страшные вещи сообщил Витьку москвич-мордвин. В Москве нет сигарет, а в пачке у Витька - две-три штуки. И зуб болит, а то бы бросил курить.

А где бы в Москве найти сигареты?", - спросил Митек на следующем перекуре у москвича, глядя на пачку "Астры", выглядывающую из нагрудного его кармана.

Вряд ли где. В субботу, воскресенье киоски не работают. А в рабочие дни, если три часа очередь выстоишь… да может не хватит. Я могу продать тебе пачку, теща мне сорок дала в подарок", и он протянул "Астру" Витьку. Благодарный Витек стал рыться по карманам. Мелочи не было, только трешница. Тогда москвич сказал не то что думал: "Ладно, оставь, не надо, ладно, дарю, не надо денег". Но у Витька были деньги, и он хотел отдать, а у мужика не было сдачи. На том и разошлись.

Проводник разносил чай пассажирам. "Чай готов", - пропищала, передразнивая турецкую рекламу, молодая мордовка в варенках. "На публику работает. Похоже получается, - подумал Витек. - А кто публика, кроме меня?". Посмотрел на свой стол, а стакана, который брал, чтоб воду пить, нету. "Ну и шумный народ, и стакан без спросу унесли с подстаканником". Молодая в варенках, проходя мимо Витькиного купе, подмигивала и кокетничала всем своим варенским видом. Витька это возмущало, потому что ее муж дал ему сигарет в подарок и ребенок у нее есть. Ребенок был ее, а муж, как оказалось, им не являлся. Потому как мужик дал сигареты, пошел Митек перекуривать почаще, и там, у входа в тамбур застал девушку в варенках и сигаретного спонсора за беседой. Закурив, стал их спрашивать, что и как про Москву, а она у мужика: "Сколько лет твоей дочери, как здоровье жены?", а Витек снова: "А где гостиницу найти?" Вроде собеседника. Да все разве спросишь, вот и забыл, как в Москве найти улицу такую-то. Молодая в вареном вышла в купе.

Опять подошел к мужику: "А как в Москве…". "Даже не знаю. - И вдруг: - Извини, командир, сейчас сюда девушка придет, не мог бы ты там за дверью в тамбуре покурить". "Могу", - гордо заткнулся Витек. "Ишь ты, фафа какая. Ведь я без задних мыслей каких-то, компанию поддержать, а меня в компанию брать не желают". Витек пошел в купе и больше вопросов не задавал.

В Рязани москвич набрал минералки, да много, да соленой, ее пить невозможно, потом ходил по вагону - предлагал купить. Вспомнил Витек долг свой и купил гадость кавказскую московского разлива, но для желудка полезно, да к тому же он дал Витьку совет, как найти одну заветную гостиницу

Потянулось за окном Подмосковье. Храмы блестят золотом, не то что в деревнях - черные да разрушенные. Эти охраняются государством, а те нет. Прошел эшелон - на трудовой фронт повезли солдатиков, урожай возить-убирать. Длинный, аж 100 вагонов, и все грузовики, да с солдатиками 2 теплушки как в кинохронике, да с господами офицерами еще вагончик купейный. А в траве у насыпи грешат влюбленные. От шоссе спрятались, а с поезда видать. "А может способ такой", - осенило Витька

На Казанский прибыл поезд за полночь. "Плохой вокзал, грязный, - заметил не впервые Витек. - Зато большой. Пойду-ка я на Ярославский, там гостиница есть". На Ярославском тоже не было стаканов воды попить. И пьяный швейцар в гостиницу даже за дверь Витька не пустил. Пассажиры на стульях в зале ожидания сидят, уныло глядя в пустоту. Телеграммку отбил, мол прибыл, все в порядке. Делать больше нечего, метро закрыто. А Витьку дорога только на метро положена до гостиницы "Магадан". Заскучал Витек. "Спичек нет?" - спросил пьяный чувак. "Пожалуйста". Прикурив, чувак стал поднимать руку с целью поимки такси. Никто из останавливающихся водителей не хотел ехать в его "Расторгуево". "Сам я таксист, загулял сегодня с ребятами. На вокзале заночевать придется. Ну, зарядил - четвертак. Сам езжай за четвертак, фраер!" Он сел на бордюр и задумался. "Вмазать хочешь?", - спросил он у Витька и достал из пакете "Пшеничную".

Последний свой пирожок Витек съел с особенным аппетитом. "А почему с твоего парка никого нет?". "А кто их знает, почему!". "Пошли на вокзал, место забьем". У Витька в голове возникла жалость к заблудившему москвичу. Витек понимал, почему он должен спать на вокзале, но как так выходит, что на вокзале ночуют таксисты? Раздумья Витька нарушил трехэтажный мат, раздавшийся с середины проезжей части: "Нет, ты объясни мне - мат-перемат - зачем ты меня мучаешь?! Мат-перемат - почему ты опять напилась, сука?" Спектакль разыгрывал молодой человек приятной наружности, ему явно не шла роль изверга. Жертвой его негодования была еще более приятная женщина, супруга наверняка. Она плакала навзрыд. Муж-воспитатель дергал ее за руки, толкал из стороны в сторону, даже чуть не уронил ее. "Ты издеваешься надо мной! - воскликнул изверг. - Дура, дура! Ты снова напилась! Шалава! Дура ты!". И он врезал ей по щеке, которая заслуживала ласки.

Разве можно бить женщину? - подумал Витек. - Тем более такую красивую". "У вас все так делают? - спросил он у соседа. - Нет, я подойду к ним". Витек-дружинник резко рванул в сторону скандалиста. "Молодой человек, - обратился он к вепрю с присущей ему элегантностью, - нельзя ли свои семейные вопросы решать дома? Я человек издалека, могу все это неправильно понять".

Хорошо, хорошо!" - сказал муж, уводя жену в сторону. "Уж постарайтесь!".

Метров через пятнадцать спектакль продолжился. Витек махнул рукой: "Долбанутый какой-то!". Снова заговорили о разном. "Тебя как зовут?". "Сергей Викторович. Как Лермонтова". "Ну, смотри, а меня Виктор Сергеевич. Почти тезки!"

Вдруг откуда-то из-за вокзала снова возник злополучный муж - враг алкоголизма - с женой: "Иди, иди, пей! Я тебя не держу, сволочь!". Мат-перемат. Витек не выдержал. "Послушайте, молодой человек, не надо кричать. Ведь криком не поможешь". Увидев Витька чудо-муж прекратил истерику и достал сигарету. "Сигарета у вас есть? То есть спички?". "Я вам дам и сигарету и спички, только не надо бузить". "Ну что ты скулишь, дура?", - обратился молодой супруг к своей супруге, нервно прикуривая при этом сигарету со стороны фильтра. "Фильтр сожжете! - ехидно заметил Витек. - Как можно бить такую красивую женщину?!" В Витьке проснулся Цицерон, и он произнес речь, обличающую человеческий эгоизм: "Ведь ты, наверное, любишь ее, раз так шумишь? И она тоже, вероятно?". Молодые закивали. "Так какого черта скандалите?" "Да если б… кто знал, какая она… она пьет". "Лечить надо ее, спасать, помочь, а если не получается, то пить вместе. Человек просто так пить не начинает, если у него все хорошо и ему доступны истинные удовольствия". Ни к селу, ни к городу подошел Сергей Викторович: "Слушай, командир, я тебя предупреждаю. Сейчас тронешь ее, выключу". Обида сверкнула в глазах мужа, но жена почувствовала защиту, плакать перестала, а только всхлипывала в платок.

Любовь это великая радость и счастье. Бойтесь разменять ее на мерзость буден. - Витек вытащил листок из-под пирожков. - Стойте, я сейчас вам дам одну статью… Вернее, это Библия. Место из Библии. Сейчас прочитаете внимательно, поймете, что любовь дороже ненависти. И дороже достается людям!" - торжествующе подняв палец к небу, завершил Витек. Женщина схватилась за газету, пропитанную жиром, как утопающая хватается за плавсредство. И Витек понял, что она лучше своего мужа. Тот тоже склонился над текстом, и они, забыв обо всем, стали читать главу из "Песни песней", а затем молча ушли. "Святая книга", - резюмировал Витек. "Че ты им дал??". "Да статью по сексологии". "А! Давай сходим на стоянку. Может, кого с парка поймаю!". Витек осторожно спросил: "А что если я к тебе ночевать поеду?" "Да я вот и сам об этом думаю. Во, наша стоит… Счас я его". За рулем такси сидел увалень с каким-то среднерусским говором. "Ну, че, брат, поехали в Расторгуево?". "На кой мне твое Расторгуево? Я щас в порт смотаюсь". "А план-то большой. Один работаешь? Тачку, смотрю, новую взял?", - травил Сергей Викторович. "Потом я с твоего Расторгуева порожняком… Бензин на нуле", - упирался друг Сергея Викторовича. Тогда последний открыл двери машины, сел сам и сказал Витьку: "Поехали!". Водила никуда ехать не собирался. "Петрович работает?". "А что с ним станет, работает!". "Ну поехали, давай мозги не трави". "А что дашь до Расторгуева". "Ну дает! За так повезешь! - подмигнул Сергей Витьку. - Все вы друзья такие, вспомню еще". "Ну, хорош, вылазьте". "Да пока ты здесь торгуешься, уже там были бы. Давай заводи!". "Сколько дашь?". "Черик". "Черик? Ты че, смеешься?". "Ну возьми еще людей". "Где я те возьму?". "Давайте я выйду спрошу… Куда спрашивать?". "Домодедово спроси и Расторгуево. Два человека". Витек подошел к очереди: "Домодедово кому, Расторгуево?", - крикнул он, вылитый коробейник. Наскочила толпа. "Я, я, мы, мы, куда-куда?..". Первыми подскочили две женщины с чемоданами - одна постарше, другая молоденькая. Откуда-то возник старик-орденоносец с дипломатом-кейсом. "Аэропорт", метро?". "Садись, дед", - разрешил таксист. Старик залез в угол. "Садитесь, девушки". Девушки попросили Витька садиться первым из безопасности-сообразил догадливо Витек. Это было приятно Витьку, так как его прижало к молодой блондинке, что стыдно сказать. Водила включил форсаж. Автомобиль, шурша шинами, понесся по столице. Пассажирки притихли, ветеран держал кейс и кимарил. Витек тоже молчал, сопя приятной соседке в ухо. Рука его лежала у него на плече, а куда ее Витек мог деть? Витек чувствовал себя очень уютно возле этой восточно-европейской красавицы, и она тоже вроде пригрелась "Какой русский не любит быстрой езды?", - завертелось вдруг знакомое в голове у Витька. Словно в унисон этим мыслям из колонок за сиденьем звучали залихватские патриотическо-казачьи песни про атамана Махно и тому подобные. В голове у Витька, в самом деле, метался эскандрон не эскадрон, а какое-то бандформирование шальных, греховных мыслей. "Эх, осколок заговорил", - простонал сквозь зубы ветеран и откинулся на сиденье. "Не кстати", - подумал Витек и остальные. "Сбавь скорость, старику плохо, вам открыть окошко, где лекарство у вас лежит?", - засуетился Витек, на лице у него была изображена полная боевая готовность. Это придало уверенности остальным. Водила дал опять газу, поминутно оглядываясь на ветерана. Ему не хотелось, чтобы старик помер в его машине. Соседки успокоились, но девчонка все равно нет-нет, да и поглядывала со страхом на старика. Витек старался ей взглядом внушить, мол, успокойся, дотянет, посмотри лучше на меня. "Эх, старик, старик, зачем же ты сел! А ведь завтра мы растворимся в этом мегаполисе, и все, незнакомка, навеки скорее всего разбежимся". Да в этом-то и прелесть, что все так. Все было красиво, была гармония, и это главное, пусть сон кончается, не жалко. Сон кончился, они вышли. Довезли и деда. А сами ехали, ехали, и Витек догадался, почему упирался водила, далеко уж очень. Вот и Расторгуево. Звонок в дверь на пятом этаже. Сергей Викторович второй раз решил не беспокоить жену и сам открыл дверь ключом. "Сейчас чай попьем". За окном раздался сигнал автомобиля. Сергей Викторович выглянул. "Тебя, ты паспорт в тачке забыл". Витек пошел вниз. "Братан, паспорт потерял", - сказал таксист. Витек протянул руку к руке таксиста, держащей паспорт, и вырвал его из цепких лап. Вырвал, потому что цепкие лапы держали краснокожую книжицу довольно крепко. "Спасибо большое", - поблагодарил Витек участливого водилу. "Хорошо отделался, - прокомментировал Сергей Викторович ситуацию. - Ваще-то стольник это стоит". "Что стоит?". "Вернуть паспорт или че еще такое. Ну ладно, иди спать".

Витьку постелили на полу. Молодая семья еще не обросла мебелью. Запах свежих простыней быстро усыпил Витька. Утром, вытерев о белоснежное полотенце вагонную грязь с лица, Витек заверил супругу Сергея Викторовича, что больше ночевать не напросится, а найдет гостиницу. Но телефон на всякий случай взял. "Как в Москву попасть?" "Полчаса на электричке, Павелецкий вокзал, а там метро".

Выходя из подъезда, Витек почувствовал, что ему хочется курить. Сунувшись в пару киосков, он понял, что в поезде ему сказали правду - сигареты в Москве дефицит. Проходя редколесьем, Витек увидел мужика, собирающего с земли бычки в банку наполовину уже заполненную. На станции он стрельнул одну папиросу у мужика с рюкзаком. Тот дал, но со внутренним сопротивлением одну беломорину. Дождавшись электрички, Витек поехал в первопрестольную. На вокзале он сразу же попал в водоворот каких-то дачников, рыбаков, студентов. Запас двушек еще не истощился в кармане. И Витек стал звонить по телефону. Трубку должна была взять Маргарита Федоровна и объяснить, как найти Сан Саныча. Но трубку упорно никто не брал. "Наверное, на даче, - сообразил моментально Витек. - Поеду в гостиницу, так, на чем он говорил добираться?.." Проехав под землей столицу, Витек вышел где-то на окраине. На остановке автобуса шла бойкая торговля абрикосами из Венгрии. "Побольше наших, - оценил Витек. - Скажите, а как добраться до гостиничного комплекса?". "Троллейбус № 28", - ответил ему мужик с потрепанным портфелем.

Шел дождь, в троллейбусе было пусто. Но водитель объявлял остановки, объявил и нужную для Витька. "А где здесь гостиница "Колос", любезнейший (извиняюсь, гражданин)?". "Не знаю… Не здешний… Там где-то…". "А, ладно, сам найду", - подумал Витек и побрел по лужам. В итоге, конечно, нашел. "Вы должны сначала зарегистрироваться в управлении. Через три корпуса, направо". В управлении у окошка стояла очередь из кавказцев и молодой парочки. Горец номер получил без проблем, а у парочки получился облом ввиду отсутствия совершеннолетия. Витек засуетился: "А если и мне откажут?". Но нет. "Паспорт, пожалуйста… заполните бланк. Гостиница "Урожай", корпус 2". Корпус "Два" представлял собой стандартную гостиницу для посланников народа. Отдав необходимое бюрократической формальности, Витек поднялся на лифте на 4 этаж к номеру люкс 292. Держа в руках заветный ключик с массивным брелком, Витек стучал по паркетному коридору. Вокруг была чистота, как в крейсере. Вошедши в номер, Витек оценил его взглядом. Ванна+WC, две аккуратно заправленные кровати, "Рекорд" на тумбочке и письменный стол. "Класс!", - подумал Витек, он не слышал о "Хилтоне". Постучала горничная: "Вас надо будить?". "В шесть утра, - прикинул Витек, - если не затруднит".

Вдоволь помывшись, Витек отправился осваивать московские достопримечательности. Чувство бесконечной свободы переполняло его. Один, никого не знает, и всего четвертак к кармане. Маргарита Федоровна трубку не берет, небось на юг отправилась. Как и положено дикому провинциалу, Витек потащился в центр. Там все соответствовало открыткам. Кремль, собор, Москва-река, Исторический музей. Возле последнего бойкие пареньки мегафонили: "Приглашаем вас посетить кремлевский культурно-исторический комплекс". За 50 копеек Витек присоединился к числу желающих посетить. Из них формировали небольшое стадо, и пастух-экскурсовод пас их к сердцу Родины. Перпендикулярно им двигалась колонна желающих узреть Ильича. Размером с роту. У перекрестка колонна ненадолго остановилась, и по команде милиционера, легким бегом, организованно, пересекла проезжую часть. "Не, к Ильичу не пойду", - подумал Витек из страха потерять веселящее душу чувство свободы. Рядом с Витьком шел подозрительного вида тип, с загоревшим, видавшим виды лицом и татуировками на пальцах. "Сидел" - определил Витек. Этого не хватало! Тип навязался на разговор, назвавшись Колей из Туркмении. "Работал, была семья, разошелся, сейчас вот, подумал, годы идут и идут, прокачусь-ка я по России. В Крыму был, на Кавказе был, на Урале был, вчера вот из Ленинграда вернулся…". "На что?", - хотелось спросить Витьку, но он не дерзнул.

Подошли к Кремлевским стенам. "Вы находитесь у входа в музей-заповедник…, - пробубнил бойкий парень, - желающие приобрести билеты, касса слева от входа". Сказав это, он исчез в разноязыком море. Группа туристов с озера Лох-несс стояла в недоумении. Киданули на полтинник - подсчитал Витек и побрел с собеседником к кассе заповедника. День выдался солнечный, даже жаркий, входные билеты стоили рубль. Витек, опасаясь друга Колю, выискивал в кармане бумажку поменьше. Настораживал прищур глаз Коли. В заповеднике в палаты попасть не удалось, висели таблички "Обед", "Ремонт" и прочие. Осмотрев двух царей - колокол с кучей мелочи внутри и пушку, два краеведа поплелись к выходу. Толстые дамы в белых халатах поливали из шлангов газоны. "Сюда так просто работать не устроишься", - отметил Николай. "Дврничихами тоже?". "А ты думал". В процессе беседы образ Коли как злобного зека исчезал в глазах Витька, но карманы свои он караулил. "Курить охота, - сказал Николай. - Стоп, пойдем… - показал он рукой на заведение, оказавшееся рестораном. У входа стоял старичок-швейцар. - Дед, сигареты есть?". "Нету", - отрезал привратник. "Да ладно, дед, не бойся…". ""Интер" по трояку", - сквозь зубы сказал дед. "Скинь чуть…". "Э, проходите, ребята", - разозлился швейцар. Витьку было жаль денег, но курить хотелось больше. Взяв по пачке, они открыли их и закурили жадно. "Куда пойдем? - спросил Витек. - Исторический на ремонте, только Ленинский открыт…". Никогда раньше Витек не знал, что Ильич ездил на хромированном лимузине, а не на трамвае, как казалось ему всегда. От скуки зашли в кинозал, где с экрана молодой комсомолец Никита желал всяческого здоровья Ёсифу Виссарионычу. Гласность хлестала из ржавых труб застоя. На выходе завязалась беседа, из которой Витек узнал, что Коля хорошо знаком с трудами Карла и Фридриха. Он объяснил, что изучил их в библиотеке мест заключения, где он находился много лет. Витек позабыл про карманы. Стало ясно, что этот человек туда не полезет. Человек перед ним был не хуже, а пожалуй даже лучше других. День пролетел незаметно. "Москва - город большой, поеду в Архангельск, на лес, деньги наберу, слетаю на Тихий океан - поезд сегодня вечером", - сказал Николай. Он достал из кармана мелочь и взял два мороженых. "Угощаю…", - протянул он одно Витьку. "Постой, ты же говорил, у тебя бабки последние…", "За меня не волнуйся, найду где-нибудь… Пойду, там надо еще шмотки погладить, в зале ожидания утюги есть. Счастливо!". Адресами они не обменялись, да зачем, ведь Николай - человек без адреса.

Оставшись один, Витек не раздумывая отправился на Арбат, который он приметил еще с утра. Яркий и шумный, он был настоящей достопримечательностью. Обреченный телефоном на праздное шатание, Витек ходил по нему кругами, все было для него в диковинку. "Во, фестиваль народного творчества. Балалайки, матрешки, в том числе и мужского пола, гадалки, джаз-банды… Почем "Георгий", - с видом знатока спросил Витек, показывая на почетную воинскую награду. "Четвертак". "А она настоящая". Продавец ухмыльнулся: "За настоящую и схлопотать можно. Торговля драгметаллами запрещена". Послушав арбатский битлз, Витек решил зайти в кафешку испить кофе. Здесь было многолюдно, даже стояла очередь. Витек взял свой кофе вовремя, так как затем у них в бадье кончились зерна и народ в очереди повис. Свободная стойка была возле подвыпившего поэта, который раскидал свои листки по столу и подоконнику, декламировал что-то из неизданного. Витек встал к нему. Не обращая на него внимания, поэт продолжал. Чуть погодя к столику подошла неопрятного вида девушка с двумя чашками кофе в руках. Весь ее вид излучал застенчивость. "Здесь свободно?". "Пожалуйста", - ответил Витек. Поэт продолжал, стуча по столу, по-видимому, для ритма. Кофе был горячим. Вдруг чашка выскользнула из рук девушки и опрокинулась. Кофе растекся по столу. "Извините!". "Да ничего, бывает". Витек старался быть спокойным хотя бы на вид. Несколько листков поэта оказались подмоченными, но он не отреагировал никак. Вирши неслись нескончаемым потоком. "Кстати, - подумал Витек, - неплохие, что-то в них есть есенинское,кабацкое". В очереди, ждущей своего кофе, он вдруг разглядел женщину, по всем данным подходящую под витьковский эталон красоты. Особенно показательными были - пышная грудь и родинка над губой. На таких Витек смотрел снизу вверх, они для него были "мамы". Но тут в нем проснулся молодой павиан. А когда незнакомка загадочно подмигнула, Витек не мог дольше там находиться, он вышел. "Эх, были бы деньги, - мечтал он, - я б сейчас славно кутнул…". И чуть не стукнулся головой о телефонную будку. "Позвонить же надо Сан Санычу!". Будка была занята парочкой. "В Париж хочу", - произнесла девушка, набирая номер. "У нас денег на самолет не хватит", - продолжил парень. "А вы на поезде езжайте, - встрял Витек, - я читал, 500 рублей стоит". Молодые люди с презрением оглядели Витька и удалились. Витек был одет скромно, даже очень. Дозвониться не удалось, из трубки раздавались лишь длинные гудки.

Что же я буду делать?" - задумался Витек. Денег оставалось лишь на обратную дорогу, если еще и хватит.

Напротив над стеклянной витриной красовалась надпись "Салон красоты". "Зарос я что-то", - Витек залез в карман, ему стало скучно, деньги таяли. Неизвестно, как с красотой клиентов, а в салоне было красиво и уютно. Освободилось кресло у молодого мастера. "Как вас подстричь?". "Вам виднее как специалисту. Чтоб мне пошло". Зазвенели ножницы, посыпались волосы. Процесс длился довольно долго. Использовались и фен, и шампунь, в общем, все, что используется для создания красоты. "Все, готово. Вас побрить?". "Нет, спасибо". Отражение в зеркале сильно поскучнело, когда увидело Витька, который также поскучнел, увидев отражение. "С вас три рубля". Глаза у отражения стали драматически-глупыми. Может, эстетические взгляды не сошлись у Витька с парикмахером или еще что, но трояк ушел в ящик стола.

Но едва Витек вышел на свет Божий, его сразу захватила шумная и яркая пучина Арбата, и он забыл про свой вид. У дверей одного из магазинов стоял паренек и торговал книгами. "Спички есть?", - спросил он у Витька. "Найдутся, - ответил Витек и услужливо чиркнул спичкой. - Весело тут у вас. Что это за книжки?". "Мои… стихи, проза", "Как, торговля идет?" "Если бы не шла, я б тут не стоял".

Книжки были довольно плохого качества, самиздат словом. "Это вообще-то для меня не главное. Я серьезно занимаюсь уфологией. Знаете, НЛО - что такое?" "Да, читал". Витек посмотрел на парня. На чудика не похож, мысли по полочкам - рационально. Взгляд тоже серьезно поставлен. "Да, много сейчас расплодилось непознанного… Но, вы знаете, в упор не верю, что гуманоиды потащатся с далеких планет и будут тут шарахаться. Я вот, например, в поезде, часа два в небо глядел от скуки, ничего не узрел, хоть бы одна шальная звездочка…"

Парень усмехнулся. "Вы слышали о многомерности вселенной. Самая короткая прямая - это кривая. Были реальные контакты. А монтаж - для народа, что это они сейчас вдруг налетели. Почему - сейчас? Просто не все говорится". "Ну, для меня это не факт", - отпарировал Витек. "Я много лет интересуюсь этой темой. И не утверждал бы…" "Ну ладно, тогда скажи мне откровенно, есть они или нет?"

Разговор перешел на "ты".

Видишь ли, так устроено человеческое сознание. Для того, кто верит, что они есть, они действительно есть, а для того, кто не верит, их действительно нет". В голове у Витька послышался скрежет сползающего шифера. "А, понятно", - многозначительно заткнулся он. И ни к селу ни к городу брякнул: "Скажи, а у вас тут на "Бродвее" "ночные бабочки" есть, ведь гласность…" "Не знаю, вряд ли…" "Нет, ты пойми меня правильно, у меня в кармане мелочь… просто посмотреть", - попытался оправдать свой глупый вопрос Витек. "Сходи к гостинице, может быть, там…"

Подошли потенциальные покупатели. "Ну ладно, я пойду". "Счастливо". "Мы не познакомились… Меня Витек зовут". "Меня - Андрей. Вот, возьми почитай". Андрей расписался на одной из тоненьких книжек. "Там и телефон есть, звони, если время будет". "Спасибо". Витек был рад халяве и с подарком в руках пошел смотреть на "бабочек". У гостиницы бабочки не летали, но, правда, было много художников, которые рисовали портреты. Позировали им приятные девушки, которых можно было принять если не за мотыльков, то за куколок - точно. Безуспешно понаблюдав, Витек отправился траверсировать по ночной столице. В свою гостиницу вернулся к полуночи. У входа стояла приятная администратор в мини. "Тебя жду, и из-за этого не закрываю. Гуляешь?" "Да, знаете, в первый раз… Время летит незаметно". "Ну да", - загадочно усмехнулась она.

Войдя в номер, Витек сразу решил постирать носки. Взяв кусок лесного мыла, Витек задумался, почему Бунин стирал носки только холодной водой и хозяйственным мылом. Затем он включил телевизор и достал стихи, подаренные уфологом. На обложке был шаржевый портрет автора с глазом - как бы на верхушке пирамиды, которая изображена одном долларе. Сборник. Сборник фраз и словосочетаний, букв и знаков препинания. Да, в принципе нельзя сказать, что - плохо. Углубившись в чтение, Витек задумался о червячности своего существования, о своей мизерности и ненужности. Вот он лежит в номере, а зачем? Воображение подняло его над московским районом, потом над всей Москвой. Вот среднерусская возвышенность, вот Евразия, затянутая облачностью. Выше… Матушка-Земля со своим преданным спутником. Вот планеты - братья и сестры по солнечной системе. Дальше - галактика… галактики, скопления, дыры, гиганты, карлики, красные, белые. И вдруг он ощутил странную пульсацию. Низкая сначала, частота медленно, но не неуклонно нарастала. Ее необратимость пугала, и вдруг она вошла в унисон с вещами. Телевизор, занавески на окнах, стены, свет лампы - все стало сливаться в гармонии с вибрацией. Растекся в звук дубовый стол. Журчание унитаза слилось с вазой на тумбочке. Отдельность исчезла. Все прочное и надежное превращалось в полуфабрикат чего-то исходного, все быстрее стремясь смешаться в единое, в белое сияние.

Все стало ничем, ничто стало всем.

Витек похрапывал.

Виктор Совков

Разделы сайта: