Лао-Цзы

Лао Цзы

Полагают, что он родился в 604 г. до н. э., и следовательно, был современником Пифагора. Он происходил из простой семьи и, говорят, родился под персиковым деревом. О его рождении возвестили чудесные события, в особенности огромная комета, а похожая на нее косматая звезда предвестила его уход. Этого непонятного мудреца наделили весьма пленительной индивидуальностью и стали верить, что он является смертным ученикам в снах и видениях, а также, что он участвует в различных рискованных затеях, связанных с алхимией и в деятельности Восьми Бессмертных.

При переводе сложных китайских символических знаков оказывается, что Лао-цзы родился в деревушке, называвшейся "Удрученная доброта". В "Уезде жестокости" в "Округе горечи" и в "Государстве страдания". Странно, конечно, что из разных названий можно составить столь удачную и наводящую на размышления композицию, но некоторым кажется очевидным, что подобные сведения о рождении следует воспринимать как аллегорические.

Согласно одному даосскому преданию, появление Лао-цзы в конце правления династии Чжоу было его десятым воплощением. Возможно, эта идея имеет индусское происхождение и ее следует связать с десятым воплощением Вишну, которое, как считали, произойдет в будущем и ознаменует пришествие Учителя Мира или аватары. В более позднем даосизме встречается совершенно иное описание 81 воплощения Лао-цзы.

По утверждению Э.А. Гордона, в надписи на Несторианском камне, христианском памятнике в Китае, датированном 781 г. н. э., говорится о "всаднике на зеленой лошади, вознесшемся в Западный Рай, оставившем людей без нравственного руководства". Он считает это упоминанием о Лао-цзы. В 1909 г. профессор Пеллиот обнаружил в Чау-Чау книгу, озаглавленную "Сутры, объясняющие вознесение Лао-цзы в Западный Рай и его повторное воплощение в земле Ху". Гордон считает, что под этим подразумевается Персия, и что из текста можно понять, что Лао-цзы перевоплотился в Иисуса Христа. Отмечалось, что несколько первых отцов церкви рассматривали доктрины Лао-цзы как примитивное христианское вероучение, относящееся к той чистой религии, необходимой для спасения, на которую ссылается Св. Августин и которая, по его словам, "существовала с сотворения человеческой расы, но более полно была изложена Господом нашим в Евангелии".

Из имеющихся письменных источников ясно, что Лао-цзы был мистиком и квиетистом, преподававшим совершенно неофициальную доктрину, полагавшуюся исключительно на внутреннее созерцание. Человек обретает истину путем освобождения от всего ложного в самом себе. Мистическое переживание завершает поиски реальности. Лао-цзы писал: "Есть Бесконечное Существо, которое было прежде Неба и Земли. Как оно невозмутимо, как спокойно! Оно живет в одиночестве и не меняется. Оно движет всем, но не волнуется. Мы можем считать его вселенской Матерью. Я не знаю его имени. Я называю его Дао".

Заключительный раздел "Дао дэ цзина" подводит итог философии, которую Мастер оставил всему миру:

"Искренние речи не изящны, изящные речи не искренни. Добрый не красноречив, красноречивый не добр. Мудрый не образован, образованный не мудр. Мудрец не накопительствует. Но чем больше он делает для других, тем больше прибавляется ему. Чем больше он дает другим, тем богаче становится сам. Путь неба - в принесении пользы без причинения вреда. Путь мудреца - в деянии без противостояния".

Дао могут познать только те, кто способен принять его в свои сердца. Оно приходит с небес… Оно принимается любящими небеса и известно понимающим небеса.

Согласно Сыма Цяню, имевшему довольно солидную репутацию историка, Лао-цзы был хранителем царской библиотеки в Лояне во время его знаменитой встречи с Конфуцием. В 417 г. до н.э. Конфуций, тогда еще молодой человек 33-х лет, нанес официальный визит 87-летнему патриарху Лао-цзы.

Первоначально целью встречи было обсуждение этикета. Конфуций, всегда неукоснительно соблюдавший правила приличия, занял в высшей степени почтительную позицию. Он несомненно хотел учиться. Он рассказал Лао-цзы, что искал истину с самого начала своей карьеры, не имея никаких побудительных мотивов, кроме стремления быть полезным государству и народу. Как утверждают, Лао-цзы встретил почтительное приветствие и дальнейшие слова молодого человека довольно резко, завив: "Те, о ком вы говорите, мертвы, и их кости превратились в прах - остались только их слова. Более того, когда у надменного человека появляется благоприятная возможность, он поднимается вверх; но если время против него, то его увлекает за собой сила обстоятельств… Избавьтесь от самодовольного вида и множества желаний, от привычки втираться в доверие и необузданной воли. Они вам совершенно ни к чему - это все, что я имею сообщить вам".

В повествованиях о последнем эпизоде из жизни Лао-цзы множество противоречий. В третьей книге Гуань-цзы, писавшего в 4 веке до н. э., описывается смерть Лао-цзы и толпа плакальщиков, собравшихся по такому торжественному случаю. Рассказ же об окончательном уходе Лао-цзы через северо-западную пограничную заставу опирается на авторитет историка Ханя.

Согласно ему, двадцать пять веков назад Инь Си, старый солдат и ученый, был стражем пограничной заставы Китая, известной под названием "Путь сострадания", который открывался на северо-запад в направлении пустыни Гоби. Этот Инь Си, по слухам, был последователем учения Лао-цзы, прекрасно разбирался в знамениях и приметах, мог изобразить магические фигуры, знал секреты звезд и обладал способностью мистического восприятия. Как гласит предание, этот старый страж ворот считал Лао-цзы небесным светом, движущимся по земле. Поэтому он испытал глубокое потрясение, наблюдая с того места, где бодрствовал в одиночестве, за появившейся в небе светящейся сферой, которая перемещалась над Китаем с юго-запада и, в конце концов, скрылась за горами, возвышающимися за пустыней.

Расценивая это как предзнаменование величайшего значения, Инь Си обратился к старинным книгам, в которых обсуждались тайны бессмертных. И пришел к выводу, что очень мудрое и благородное человеческое существо должно повторить движение таинственного света и, вполне возможно, прибудет к северо-западной заставе. Готовясь к этому событию, Инь Си соорудил хижину из травы и тростника, чтобы дождаться пришествия великого мудреца, и, усевшись в дверях, следил за дорогой, уходящей в Китай.

В должное время бдение Инь Си было вознаграждено. Он увидел приближающегося к нему по извилистой пыльной тропинке огромного зеленовато-черного быка. На этом неуклюжем животном ехал верхом маленький старичок с длинными белыми волосами и бородой, съежившийся в складках накидки из грубой ткани. Одаренный внутренним зрением Инь Си мгновенно понял сердцем, что это и был тот ученый, которого он ждал.

Когда Лао-цзы приблизился, страж ворот поспешил к нему и с почтительными поклонами робко предложил мудрецу немного отдохнуть и выпить с ним чаю. Лао-цзы любезно согласился и, когда они удобно расположились в хижине, Инь Си сказал: "Вы собираетесь совсем исчезнуть из виду. Позвольте же мне настоятельно просить вас сначала написать для меня книгу". После некоторых уговоров Лао-цзы согласился и оставался у стража ворот столько времени, сколько потребовала подготовка "Дао дэ цзина", единственного литературного произведения бессмертного китайского мистика. Труд состоял из 81 очень короткой главы и насчитывал пять тысяч иероглифов. Вся книга была разделена на две части: первая - "Книга о Дао" и вторая - "Книга о дэ". В данном случае употребление "Дао" означает "неявную природу абсолютного бытия" и "дэ" - "раскрытие этой вселенской силы через развертывание объективного творения".

Как утверждает Сыма Цянь, Лао-цзы, изложив свои принципы в "Дао дэ цзине", подарил этот труд стражу ворот, а затем ушел своей дорогой, так что когда и где он умер - неизвестно.

В 7 веке н. э. Лао-цзы был канонизирован правящим императором из династии Тан. Его возвели в ранг божественных созданий с титулом "Великий Вседержитель, Бог-Император Туманной Первопричины". К этому позже добавили последнее почетное звание, звучавшее как "Древний Мастер".