Великие Моголы и просто короли
ИСТОРИЯ ДАВНЯЯ...
Хайдерабад, пятый по величине город страны, названный Неру "Микрокосмом индийской культуры", был заложен в 1591 году мусульманским правителем Мохаммадом Кули Кутб Шахом. Коронованный в 15 лет, совсем молодым он влюбился в танцовщицу Бхагмати, жившую в маленьком поселке Чичелам. И превратил его в город, названный в честь возлюбленной "Бхагнагар". Позже ей был присвоен титул "Хайдер Махал", и город в связи с этим переименовали в "Хайдерабад".
Впрочем, и в могольской Индии профессиональные танцовщицы имели особый статус в обществе. Короли и принцы ухаживали за ними, поклонялись им. Могущественные правители влюблялись в них, рискуя троном и жизнью.
Во времена Акбара танцовщицам высокого класса давали звание "канчани" ("позолоченная"). Прослышав о небывалой красоте танцовщицы из Сахаранпура - Румпати, ее певческом таланте и страстном романе с правителем Малвы Баз-Бахадуром, Акбар пожелал иметь ее в своем распоряжении. Он вторгся в Малву и взял Румпати в плен. Однако та предпочла умереть, приняв яд, чем быть плененной.
А Джахангир, его сын, влюбился в прекрасную и легендарную Анаркали с несчастной судьбой. Шах-Джахан в свое время тоже был влюблен в одну из танцовщиц и взял ее в свой гарем. Его сын Дара Шико был очарован танцовщицей по имени Ранодил и женился на ней, дав статус принцессы. Даже пуританин Аурангзеб, как говорят, был влюблен в знаменитую куртизанку Зайнабади. Ее скоропостижная смерть положила конец их роману, однако он был увековечен в песне. Позднее Аурангзеб женился на другой танцовщице и дал ей статус королевы с именем Бай Удайпури Махал.
Но самым ослепительным и красочным все же был роман между танцовщицей Лал Кунвар и могольским императором Джахандаром Шахом, внуком Аурангзеба. Лал Кунвар, знаменитейшая актриса того времени, имела репутацию "похитительницы сердец". "Танцующая императрица Индии" принадлежала к семье калавантов (музыкантов), прослеживала свое происхождение от Тансена, великого музыкального гения и одного из девяти "драгоценных камней" при дворе Акбара. Она покорила Джахандара не только чарующей красотой, но и грациозностью танца, и блистательностью ума. Лал Кунвар была глубоко привязана к Джахандару, сопровождала его на поле битвы и имела на него большое влияние в государственных делах. После братоубийственной войны и восшествия на трон Дели, он дал своей возлюбленной статус императрицы с титулом "Имтиаз Махал" ("Избранница двора"). У нее был свой королевский герб, ей было выдано 20 миллионов рупий в год на домашние расходы - помимо богатой одежды и украшений. За ней следовала гвардия в составе 500 солдат. Вместе с императором она посещала святых и факиров, чтобы снискать их благословение, а также купалась в священном водоеме при дарге Шейха Насир-уд-дина "Чираг-и-Дели" ("Свет Дели") - в надежде дать мужское потомство возлюбленному.
Правда, правление Джахандара было недолгим, всего 11 месяцев. Император пил вино в компании музыкантов и терял свой престиж. Он был свергнут Фаррукха-Сияром после битвы за Агру, предан своим визирем, заключен в Красном форте. Во время казни Джахандара Лал Кунвар с плачем вцепилась в несчастного супруга, и была оторвана от него силой. А потом отправлена в Сухагпуру, место, где жили вдовы и семьи умерших императоров.
Судьба мудрого и талантливого правителя Деккана Мохаммада Кули Кутб Шаха была несравненно счастливее. Его называли "великим строителем" и "человеком буквы". Вот слова его ежедневной молитвы: "О, Аллах, пошли этому городу (Хайдерабаду) мир и процветание. Дай миллионам мужчин и женщин всех каст и религий существовать в нем, подобно рыбам в океане".
По случаю окончания эпидемии чумы и по указанию Мохаммада в новом городе был возведен Чарминар - в форме двадцатиметровой учетверенной триумфальной арки с колоннадой и минаретами наверху. 149 ступенек ведут на крышу, в западной части которой сооружена мечеть на 45 молитвенных мест с открытым пространством рядом - для большего числа мусульман, собиравшихся здесь по пятницам.
В двухстах шагах от Чарминара в 1614 году из светлого гранита была построена изящная при своих объемах (она вмещает 10000 человек) мечеть Мекка Маджид.
С минаретов Чарминара можно разглядеть на горизонте громаду Голконды - могучей крепости, которая с 1518 по 1687 год оставалась столицей династии Кутб Шахов.
Первый из них был офицером и наместником турецкого королевства Бахмани в Голконде. Но с развалом дома Бахмани он провозгласил себя правителем Голконды. И, надо сказать, семь султанов этой линии оставили значительные следы в памяти населения по всей земле Деккана. Они были не только просвещенными людьми и хозяевами, которых заботило состояние "подведомственной территории". Они считали язык Деккана своим вторым родным, поощряли развитие науки и литературы на телугу, привлекая ко двору поэтов. Они строили не только мечети, школы, но и индуистские храмы, поддерживая местные традиции и религии, укрепляли города, и прежде всего - Голконду.
Легендарный форт, о котором писал и Марко Поло, был построен еще в 1143 году королем Какатийа на вершине гранитной скалы из гранитных же блоков. Крепость, периметр которой составлял 11 километров, представляла собой сложнейшее инженерное сооружение. Здесь была сооружена система водоснабжения и звукового оповещения, поражающая и сейчас своим совершенством - хлопок в ладони у центрального входа в цитадель слышен на ее крыше.
Цитадель опоясывали на разных уровнях три кольца могучих стен, в которых в свое время было 13 ворот и 87 бастионов до 60 футов высотой, 17 сторожевых вышек.
Да, здесь было что охранять! В Голконде сосредоточивались несметные, сказочные сокровища. В ее недрах добывались алмазы. Драгоценные камни их ее шахт высоко ценились в царствующих домах всего мира. "Кох-и-нур", "Желтый Флорентиец", "Горная луна", "Орлов", 242-каратный "Дарья-и-нур" ("Море света") и многие другие бриллианты, имеющие соственные имена - родом из Голконды. Каждый такой бриллиант имеет свою судьбу. Говорят, что "Кох-и-нур", добытый в шахте Коллур в 1656 году, имел поначалу 787 карат и в 1665 году был подарен Шах-Джахану. До 1739 года он находился в Индии. Затем Надир-Шах перевез его в Кабул. В 1849 году Пенджаб перешел под власть Ост-Индской компании. И бриллиант, в 1839 году оцененный в 1 млн. фунтов стерлингов, был подарен лордом Лоуренсом Ее Величеству королеве Виктории. Он и сейчас украшает корону Объединенного королевства, правда, вес его после многочисленных переогранок уменьшился до 106 карат. В 1645 году французский ювелир Таверньер был допущен к обозрению производства бриллиантов Голконды. Он сообщает, что в селе Карван на берегу реки Кришны видел, как гранятся и полируются алмазы, а количество работающих на шахтах он оценивал в 60000 человек. Таверньер приобрел здесь 67 бриллиантов и среди них голубой - "Надежда".
Королевство Голконда перестало существовать после восьмимесячной осады, когда крепость была захвачена могольским императором Аурангзебом и присоединена к его империи. Аурангзеб был правнуком мудрого Акбара Великого и сыном Шах-Джахана, императора-архитектора, имя которого для наших современников связано, прежде всего, с комплексом Тадж-Махал - визитной карточкой Индии и "восьмым чудом света". Но, к сожалению, Аурангзеб не унаследовал толерантности своих могольских предков, их стремления соединить культуру Средней Азии и Индии, заботиться о процветании всей страны. Главным для него было расширение мусульманской империи. Вся жизнь Аурангзеба прошла в войнах. Он завоевал практически всю Индию (кроме крайнего юга) и земли Афганистана (кроме Кандагара). Но символично следующее: умирая 89-летним старцем по пути из неудавшегося на этот раз похода военного похода, он писал в последнем письме к сыну: "Жизнь, столь ценная, ушла ни на что". (Вспомним, что, по преданию, последними словами Александра Македонского было: "Я ухожу с пустыми руками"). Согласно завещанию, над могилоф Аурангзеба возле Даулатабада нет пышного мавзолея - лишь простая беломраморная стела.
И все же большая часть Великих Моголов была людьми, прежде всего, культуры и искусства. К примеру, Джахангир (принц Селим) - сын Акбара и внук Бабура - имел особое влечение к природе. Он был настоящим натуралистом, наблюдавшим и не упускавшим ни малейшей детали, даже самого крошечного цветка. Он написал труд по ботанике, лишенный непонятного научного жаргона, собирал великолепные гербарии. Он выходил пару птенцов-журавлей, живших у него на протяжении пяти лет, и даже путешествовавших вместе с ним. Он был первым могольским императором, надевавшим кольца на птиц и рыб, чтобы вести за ними наблюдения. Однажды он застрелил огромного льва и после его вскрытия сделал такую запись: В отличие от других животных, у которых желчный пузырь находится за пределами печени, у этого льва желчный пузырь был внутри печени. Мне думается, что этим-то и объясняется его бесстрашие".
Природа побуждала в нем неукротимое желание сохранить навечно ее великолепие в миниатюрах. Полагают, что только устад (мастер) Мансур по поручению Джахангира воссоздал на картинах почти тысячу разновидностей кашмирских цветов. Вот запись из мемуаров императора, посвященная цветку, названному "императорским венцом": "Недавно я увидел поистине поразительный образец. Он состоял из пяти-шести оранжевых бутонов, свисавших вниз. Из их середины выходили зеленые листья, точно как у ананаса".
Но вернемся в Хайдерабад. Позже, в 1724 году, с ослаблением империи Великих Моголов, их наместник в Деккане провозгласил независимость провинции, и с тех пор - до 1948 года - княжеством правили низамы.
Армия первого из них насчитывала 100000 солдат, тысячу пушек, 3 тысячи боевых слонов, несколько тысяч коней, мулов и верблюдов.
Интересно, что в отличие от других частей Индии, даже когда та превратилась в британскую колонию и Англия основала резиденцию в Хайдерабаде, фактически правителями оставались низамы и город продолжал расти в культурном и экономическом плане. Возводились красивые здания, появлялись новые водохранилища. Заметим, что площадь одноименного с городом княжества и тогда была больше вместе взятых Англии и Шотландии. Оно имело свою валюту и монетный двор, систему почтовой связи и железных дорог.
...И НЕ СОВСЕМ
Последний человек Хайдерабада, к которому обращались "Ваше Высочество", умер сравнительно недавно - четверть века назад. Интересно, что, оставаясь и после свержения с трона одним из самых богатых людей мира, он в 1948 году в корне изменил свою жизнь - стал саньясином, проводя дни в молитвах, вел предельно аскетический образ существования - рядом с залами, заполненными сокровищами. Он носил одну и ту же одежду и шляпу на протяжении десятилетий. Не покупал сигарет и курил только, если навещавшие его знакомые из европейских высокородных семей оставляли ему начатые пачки. У него было много странностей и, к примеру, такая: он спал, опустив одну ногу в широкий горшок с солью - считал, что этот способ охраняет его и дворец от посещения привидениями.
Салар Джунг был вторым по знатности родом княжества, корни которого шли из Медины. Выходцы из Аравии переселились в Деккан, породнились с семьей низама. Салар Джунг I был способным архитектором, коллекционером предметов изобразительного искусства и великим администратором. Будучи премьер-министром на протяжении трех десятилетий, он основал департаменты леса, экономики, почты, таможни. Он славился своей справедливостью - для него все оставались равными перед лицом закона. И когда он в одночасье умер от холеры, низам зарыдал, услышав эту весть.
Премьер-министрами некоторое время были сын и внук Салар Джунга 1. Но сын умер молодым, а Мир Юсуф Али Хан - Салар Джунг III - остался в памяти жителей штата по другой причине. Он унаследовал от дела страсть к изобразительному искусству, уделял большую часть своего времени вопросам культуры. Он оставил в наследство Индии музей, фактически представляющий собой величайшую семейную коллекцию. И музей этот, открытый в Хайдерабаде в декабре 1951 года (через полтора года после смерти Мир Юсуфа), по праву носит его имя.
В первых залах представлены экспонаты, хранящие прикосновение рук своих хозяев - членов семьи Салар Джунг: мебель и одежда, посуда и украшения, каждое - непременно предмет искусства. Много семейных фотографий, художественных работ, включая портрет большеглазого и очень серьезного мальчика - Мир Юсуфа. Интересно, что герб Салар Джунга III включает его девиз: "My Trust is in God". Но при безусловной религиозности, отношение его к Богу было, возможно, близким к отношению императора Акбара. Он не сомневался, что все религии восходят к единому всевышнему, а разделение на веры и конфессии есть лишь дань традициям. Поддерживая индуизм, собирая произведения буддийского искусства, воспитанный в мусульманской традиции, он нашел свое место среди масонов Европы, получив там посвящения высокого уровня. На одном из фотоснимков начала века, мы видим его на заседании ложи.
В тридцати галереях музея поистине собраны сокровища. Кареты и мебель, отделанные слоновой костью. Европейская живопись, уникальные английские музыкальные часы 19 века, итальянская скульптура и стекло, произведения китайского и японского прикладного искусства, оружие, ковры невероятных размеров... Но главными являются все же отечественные реликвии - портреты могольских императоров; писаные золотом арабские манускрипты 13 века с пометками внимательных августейших читателей - Джахангира, Шах-Джахана и Аурангзеба; персидские рукописи 14 века и поэтическая композиция султана Мохаммада Кули Кутб Шаха из королевской библиотеки Голконды; буддийские раритеты 2-3 веков; бронзовые боги индуистов; предметы культа религии джайнов...
Здание музея окружено красивым, ухоженным парком. Фонтаны, газоны. Пальмы у ограды напоминают бетонные столбы, вдруг выкинувшие в небо зеленый фейерверк. Но именно их стволы стали для нас "ложкой дегтя в бочке меда". Вначале мы не поняли, что за странная темноватая вязь, похожая на иероглифы, покрывает их гладкую серую поверхность до высоты человеческого роста. Заинтересовавшись, подошли поближе, присмотрелись. Это были... имена и инициалы, процарапанные и выдавленные в коре - на самых разных языках, автографы некоторых посетителей музея, озабоченных желанием оставить если уж не Тадж-Махал, то хоть какой-то "след" на этой земле. Поистине, варварство интернационально.
