Вечер в клубе "После тридцати" должен был начаться через два часа. Алена собиралась не торопясь. Что же одеть? Брюки? Не стоит. Скорее всего, там отдается предпочтение более женственному стилю. Мужчины надеются найти подругу жизни, а не спутницу турпохода. Придется на вечер вылезти из джинсов. Хорошо еще, приличествующее случаю платье имеется.

Пора заняться макияжем. Алена уселась перед зеркалом, раскрыв шкатулку со щеточками и баночками. Французская тушь кончается, но лучше все же подкраситься ею, а то никто не пригласит танцевать Алену, и разревется она горючими черными слезами. Шутки шутками, а доля волнения есть. Согласилась пойти с Татьяной - теперь не отвертишься. Во-первых, поздно, во-вторых, интересно посмотреть, что же это за клуб такой...

Внешностью своей Алена была довольна. Глаза зеленовато-голубые, большие. Ресницы достаточной длины, правда, светлее, чем хотелось бы, но под тушью все равно не видно. Нос. Нос для славянки -редкой формы: длинноватый и с горбинкой. Это от бабушки-француженки. А там, ближе к корням генеалогического древа, кто-то с Кипра. Пожалуй, нос был причиной частых сожалений о том, что у нас редко кто знает даже о жизни прадедушки. Понятно: революция, войны, но все же... Бабушку Алена помнила хорошо. И часто, еще маленькой, просила рассказать о ее приключениях-несчастьях. А потом перестала, видя с какой неохотой та перебирает старые истлевшие лоскуты нелегкой жизни. Осталось в памяти: молоденькая учительница в Париже, гувернантка в семье русского дипломата, Россия, революция, воспитательница, война, а дальше обычная жизнь как у большинства советских людей. Алене от бабушки, кроме носа, остались две французские считалочки, да кольцо, каких сейчас не делают. Огромный аметист, с ребрами граней, сглаженными временем.

Кстати, кольцо надо не забыть. Амулет - не амулет, но с ним как-то спокойнее.

Волосы. Светлые, густые, полудлинные. На работу Алена закалывала их в модной асимметрии. Но вдруг все же придется танцевать?.. Современные ритмы не выносят сложных причесок. Все разлетится. Лучше просто расчесать. Под Мавку. Тоже неплохо, хотя для двадцати девяти лет, наверное, слишком смело.

Последний внимательный взгляд, штрих. Можно идти.

Таня задерживалась. Уже двадцать минут Алена манекенщицей на подиуме прогуливалась под взглядами входивших женщин и куривших на ступеньках мужчин. Надо было или входить в здание или отправляться восвояси. Но для нее отменить свои планы было равносильно если не ломке главного стержня характера, то уж живых его веточек наверняка, а потому болезненно. Значит, входить. Алена выбрала в качестве ориентира женщину средних лет, уверенно открывшую дверь, и храбро шагнула за ней.

В вестибюле за столом сидел молодой человек с наружностью преуспевающего клерка. Женщина, на ходу раскрывая сумочку, направилась к нему.

- Коленька, по скольку сегодня собираете?

- Дискотека, пепси, конфеты... - вот счет. Распишитесь.

Алена тоже протянула деньги, назвала свою фамилию, расписалась, сняла плащ в раздевалке и вошла в зал.

На сцене двое ребят возились с аппаратурой. У стенок стояли столики с напитками, стаканами и печеньем. Человек двадцать мужчин и женщин всех возрастов тихонько переговаривались. Никто никуда не торопился и не обращал на нее внимания. Алена села за пустой столик и, успокаиваясь, огляделась. Зал был высоким и полутемным. Плакаты со всех стен активно призывали к веселью, но казались немного грустными:

"Получил забавный анекдот - передай дальше!"

"Пусть слезы будут лишь от смеха, веселью возраст не помеха!"

"Когда мы улыбаемся, расходуется энергия 27 мускулов, а когда хмуримся - 51. Мы пришли сюда отдыхать, так давайте же смеяться!"

"Теплая улыбка - золотая рыбка. Все, что хочешь, выполнит теплая улыбка!"

Алена чувствовала себя не совсем, а вернее, совсем не уютно. Хотелось выскользнуть обратно, но останавливали два пункта. Во-первых, спортивный интерес, а во-вторых, осознанная необходимость этого шага. Двадцать девять лет - солидная цифра. Все знакомые проходу не дают: "Когда на свадьбе погуляем?". Но, главное, увидит Алена симпатичного малыша, и так хочется его потискать! А потом до вечера противное чувство собственной неполноценности. Уж не до любви, ну не везет, нет, не встретился тот, единственный, так хоть малыша бы законного получить, а дальше - как получится. На работе глянуть не на кого. Или женатики, или ребятишки после школы. На танцы? Не пойдешь... В театре или кино знакомиться не принято. Старый школьный друг, первая любовь, говорит, что в любой момент разведется ради нее, но это ж несерьезно: ребенок и жена - выпускница кулинарного техникума. Сломать семью, а потом окажется, что ему все хорошо, но для полного счастья не хватает шарлотки из бишкотов с масляным кремом "Маркиза".

В общем, этот зал - логическое завершение трехлетних размышлений.

Ребята на сцене закончили подготовку аппаратуры и включили верхний свет. В зал потянулись прихорошившиеся женщины и откурившие мужчины. Привычно привлекая всеобщее внимание, вышла к сцене хрупкая блондинка в переливающемся концертном платье.

- Ксения, как всегда, неотразима,- проговорили за плечом.

Алена повернула голову:

- А она - кто?

- Вы первый раз? Это - душа общества, главный администратор и вдохновитель всех мероприятий.

- Друзья, сегодня такой день. Восьмое марта! Мы приветствуем вас и желаем... - дальше следовали стихи, вполне самодеятельные, и приглашение к танцу.

Молодой человек, оценивший Ксению, дотронулся до Алениного рукава:

- Разрешите?

Алена поднялась, прикидывая его возможности как претендента, если уж не на сердце, так на руку. Ровесник. Рост: глаза в глаза, значит, Аленины 168 плюс 7 - каблуки. Значит, около 175. Сероглазый шатен. Рот немного широковат, но вот улыбнулся - и на одной щеке смешно и симпатично прорисовалась ямочка.

Первый танец:

- Вы здесь многих знаете. Наверное, давно приходите?

- Не очень. Полгода. Я сестру свою привел в ноябре. Потом она в командировку уехала, а я здесь застрял. Знакомые появились, но сегодня я - последний раз.

- Уезжаете?

- Нет... да так уж решил.

Танцуя, Алена оглядывала зал.

- Приятная мелодия. Я не думала, что здесь может быть много людей.

- Да раз на раз не приходится. А сегодня еще в честь женского праздника и в порядке шефской помощи пригласили студентов-старшекурсников.

Паузы между мелодиями отсутствовали. Алене было приятно танцевать, и партнеру, кажется, тоже.

- Может, познакомимся?.. Алеша.

- Алена.

- Вот смешно. Але... але... а есть жук такой - аленка, знаете? А вы кем работаете?

- Лаборанткой в институте химии.

Алена хотела добавить, что вуз давно закончен, а должность инженера должны дать вот-вот, но Ксения попросила внимания.

- Друзья, проводим шуточный аукцион. Здесь, в мешке - три предмета. Каждый продается. Только сначала угадайте, а потом - покупайте. Деньги - в общественную кассу.

Коля достал молоточек и блестящий медный гонг.

- Первый, маленький, серенький (правда, у нас он - розовый, но неважно).

- Котенок!

- Нет.

- Мышонок!

- Не угадали, подсказываю: уши...

- Заяц!!!

- Правильно! Покупайте!

Посыпались цифры: пять, семь, десять... Кто больше?

- Не забывайте, в общую кассу, на общее благо, ага, вот уже двенадцать, двадцать, двадцать - раз, двадцать - два... Двадцать пять! Деньги на стол! Куда же вы прячетесь, молодой человек? Ах, пошутили... Ну, тогда вернемся назад. Двадцать - раз, двадцать - два, двадцать - три! Продано. Забирайте покупку.

Коля, спрятав в карман два червонца, вручил пластмассового розового зайца солидному лысому дяденьке в черной "тройке". Тот недоумевающе повертел игрушку и сунул ее не глядя в руки ближайшей дамы, буркнув что-то вроде: "Дарю... Восьмое марта".

Аукцион продолжался: круглое, керамическое... ваза... нет... блюдо... не угадали... чашка... уже теплее. Кружка! Молодцы!

На этот раз цены назывались очень осторожно, и выражаясь сначала единицами, доросли лишь до десятки.

Алеша стал рассказывать о вчерашнем телефильме.

Алена перестала следить за аукционом и только в конце увидела, как Коля извлекал из мешка за хвостик полосатую зеленую тыкву.

- Пойдем, покурим?

Алена отрицательно покачала головой.

- Ну, просто подышим?

Действительно, глоток свежего воздуха был очень кстати, и они вышли на крыльцо.

- Алена, а что вы думаете о счастье?

Ответ был вычитан в журнале, но - что делать? - полностью соответствовал Алениным представлениям, и она ответила, не задумываясь.

- Утром, с интересом - на работу, а вечерам, с удовольствием - домой, - и добавила уже от себя: - А дома дети, веселые и здоровые.

Взгляд Алексея заинтересованно вспыхнул.

- Вот здорово! Я тоже так думаю. Работа для меня много значит. Я, как бригадир, отвечаю и за моральный облик моих "гавриков", и за качество деталей. У нас в цехе...

"Значит, завод. Лучше бы, конечно, он был архитектором или, на худой конец, дипломатом, - молча иронизировала Алена, - но парень, кажется, интересный. И с ним спокойно, надежно.

- Ты не замерзнешь? Вернемся в клуб?

"Уже на "ты", - отметила она.

А в зале разгоряченные экс-спортсмены занимались перетягиванием каната. С одной стороны четверо мужчин, с другой - шесть женщин. Веселье кипело, и брызги смеха оседали на улыбчивых плакатах, воспринимавшихся сейчас почти уместно.

Полосатый бок невостребованной тыквы какой-то умелец украсил проскобленным до рыжей мякоти сердцем и кривой стрелой.

Вторая половина вечера называлась "молодежной". Верхний свет выключили. Звуковые колонки хрипло откашлялись и затряслись в музыкальном экстазе. По лицам и стенам в сумасшедшем ритме скакали огни цветомузыки. Центр зала заняли ребята, извивающиеся отрешенно, полностью погрузившиеся в себя, мелодию и самовыражение. Рядом с ними изящно колебалось несколько юных девушек. Интересно, что им здесь надо? Студенты, теперь понятно, - шефы. Для стимула. А девчонки?

Разговаривать стало невозможно. Барабанные перепонки прогибались под тяжестью сотни децибелов. Женщины постарше поднимались по одной к выходу. Алексей, смешно жестикулируя, тоже показал в сторону двери.

Улицы продувал пряный весенний ветер, и вечер обещал прекрасное продолжение. Алеша, ко всему, оказался еще достаточно воспитанным, то есть своевременно поддержал на лестнице, накинул на плечи плащ, спустился первым из автобуса, подавая руку. Элементарно, но не всегда и не всеми принято. "Выигрышный билет?" - думала Алена, а он рассказывал, что семья его родителей - это идеал. У них так всегда все дружно и хорошо. И он хотел бы тепла и понимания в своей семье.

- Я тебя не зря покурить звал. Если б ты согласилась, я ни за что провожать бы тебя не пошел. Я женщину за женщину не считаю, если она курит.

Алена насторожилась:

- Так это ж провокация. А если девушка ВООБЩЕ не курит, но ты предложил, и ей захотелось доставить тебе удовольствие?

- Это не имеет значения. У нее своя голова должна быть, - непримиримо нахмурился Алексей.

Они подошли к дому, и Алена посмотрела на темные окна своей квартиры.

- Зайдем ненадолго? Мама сегодня в больнице, на дежурстве.

- Я буду рад, если можно.

Алена любила свою комнату. Любила наливать гостям кофе в тончайшие нарядно-белые с золотым ободочком чашечки. Уютно - торшер, кресла, журналы...

Алеша подошел к книжному шкафу.

- И ты это все прочитала?

- Конечно, - недоуменно взглянула на него Алена и подумала, что без библиотеки она и жизни не мыслит, читая в неделю две-три книги, а то, что стоит на полках, перечитано еще в школе.

- Учебник по химии?.. И еще... Зачем тебе столько?

- Но я же в аспирантуре, в заочной, и мне для занятий нужны, - ответила Алена и подумала с грустью, что научная работа не очень-то клеится и прав, наверное, Игорь Дмитриевич, говоря, что если ты не Мария Кюри, то лучше сначала заняться устройством личной жизни, а все остальное приложится.

Алеша почему-то поскучнел. Ямочка на щеке совсем сгладилась, и поперечная морщина напряженно пересекла лоб.

- Я не думал, что ты институт кончила.

- А какая разница?

- Для меня очень большая. Я сказал, что сегодня в клубе последний раз. Это потому, что мне там за полгода никто не понравился. А дома мама с утра до вечера твердит, чтобы я на Сонечке женился.

- Это кто?

- Дочка маминой подруги. Только что школу кончила. Хорошая девочка, но я не знаю, о чем с ней разговаривать. Скучно. Ну, я маме и пообещал, последний раз иду в клуб. Тебя встретил - прямо крылья выросли. И опять мимо...

- Разве институт - так важно?

- Да. Я считаю, что мужчина должен быть защитником, кормильцем и советчиком, а какой из меня советчик? В химии?

Кофе допили, перекидываясь незначащими словами. Алена думала о том, что вся эта история выглядит нелепо. В конце концов, учиться никогда не поздно. Было бы желание. А советы... Что бы он ей мог посоветовать в химии, будучи даже профессором-лингвистом? Из-за этого отказываться от встреч? Но объяснять, значит, навязываться. А жаль. Алена уже представляла себе, как хорошо с ним вечерами дома. За окном дождь, темнота, а в комнате спокойная музыка, на кухне чай закипает, малыш карабкается на колени... Алексей поднялся:

- Я пойду?

- Может, заглянешь как-нибудь еще?

- Вряд ли... Не обещаю. Спасибо. Мне было очень хорошо с тобой. До свидания.

- До свидания.

Алена закрыла дверь и тихо добавила:

- Хотя логичнее - прощай.

Обидно, досадно, но ладно. Она медленно переоделась в теплый домашний халат, укутала ноги пледом и открыла томик Торнтона Уайлдера, пожалев Алексея, заведомо лишившего себя такого удовольствия. Ему никогда не узнать про замечательного человека, Теофила Норта, если роман не экранизируют, но тогда он потеряет добрую треть обаяния.

- Книги - мое спасение, - подумала, успокаиваясь, Алена.


На второй вечер она собиралась уже без особого волнения и даже уговаривала по дороге Таню:

- Ну, если не понравится, уйдем в любой момент... Хоть потанцуем и то ладно. Это ж не кафе. Люди с серьезными намерениями, вежливые, доброжелательные.

Процедура прохода в зал отличалась от прошлой лишь тем, что молодой клерк предложил им дополнительно сдать деньги за выступления поп-группы и работающий бар. Пришлось покопаться в сумочках, но требуемое наскребли. Уже причесывались, когда пожилая женщина стала возмущаться такой суммой сбора. И опять Алену кольнуло, что мужчины проходили мимо, не доставая бумажников. Ей не было жаль денег, но с какой стати? А может, у них своя система расчета?

Столики стояли как в прошлый раз. Алена села лицом к двери, надеясь сразу увидеть Алексея, если он все-таки появится.

Прошло полчаса, но вечер еще не начинался. Хорошо - Татьяна здесь, а значит, не соскучишься. Историями из личной жизни сотрудников ее отдела можно заполнить даже неделю ожидания летной погоды в сибирском аэропорту.

Наконец включили верхний свет, и вошла Ксения, такая же ослепительная. Но ее улыбка показалась Алене несколько натянутой, и в зале повисло легкое напряжение.

- Друзья, мы очень рады видеть вас здесь. Сегодня такой прекрасный день - первое апреля. Смех, шутки... Мы думаем, что сейчас они особенно кстати. Но... дорогие друзья, произошло небольшое недоразумение, и музыканты не приехали, не смогли.

- Это что же - розыгрыш? - плеснуло репликой из зала.

- Поэтому сегодня наше хорошее настроение в наших руках. Музыку ребята сейчас организуют. А пока мы поиграем. В уголке вас ждет бар: пепси, сухое вино, пирожные. Каждый желающий может занять место бармена и угостить окружающих.

Леша так и не пришел. Алену никто не развлекал, и она старалась вникнуть в суть происходящего. Явно выраженные студенты отсутствовали. Преобладание женщин стало заметнее.

- Товарищи, слушайте правила игры. Выходит один мужчина и одна женщина. Ваше задание: путем четырех прямых вопросов и ответов "да", "нет" выяснить увлечение, хобби партнера. Ясно? Желающие, прошу!

По оживленной реакции Алена поняла, что эта фирменная игра известна всем. В течение пятнадцати минут четыре пары выявили для остальных свои увлечения. "Странно, - подумала она, - все женщины обожают шить и готовить, а мужчины - плотничать и слесарничать". Только один оказался охотником. На вопрос из зала: много ли дичи настреливает, он ответил, что пустым не возвращается. Добытчик. Вот в чем дело! Вариант саморекламы. Каждый стремится представить себя с наилучшей стороны. И в этом есть определенный смысл. На тех, кто сидит в уголке и помалкивает, вряд ли обратят внимание. А время не терпит. Все закономерно, хотя и немного коробит.

Потом играли в короля и разбойников. Здесь мужчина выступал в роли рыцаря, спасая партнершу от нападающих. Но особого азарта не чувствовалось. Музыку все еще не наладили. Играть расхотелось.

Ксения попыталась спасти положение.

- Друзья, давайте устроим импровизированный концерт. Все ведь что-нибудь умеют. Фортепиано настроено. Господа, товарищи, активнее!

Возникла неловкая пауза. Алена и не помышляла выступать, но внутренне прикинула свои возможности. Пожалуй, единственное: прочитать что-нибудь из Бродского или Вознесенского, например: "Ужели и хорей серебряный флейтист, погибнет, как форель погибла у плотин...".

Наконец к Ксении подошла пышная блондинка среднего возраста. Они пошептались.

- Прекрасно! Сейчас Настенька споет нам под собственный аккомпанемент.

И "Настенька" запела. Она очень старалась, и, видно, ей нравилось петь. Она полностью отдавалась процессу вибрации голосовых связок. Но песня "Примадонна", знакомая многим в исполнении Аллы Пугачевой, в самодеятельном варианте вызывала ощущение неловкости, и Алена старалась не смотреть на сцену, мечтая, чтобы это быстрее кончилось.

Вторым номером программы женщина лет пятидесяти, слегка рыхлая, в ярко-красном платье с черными вышитыми цветами, вызвалась сплясать цыганочку. "Та же, - отметила Алена, - увлечением которой оказалось рукоделие. И цветы, наверное, сама вышивала".

Зрелище танца было еще жалостнее. Бедная женщина так старалась быть естественной! Она резво двигалась, кокетливо стреляя глазами и стыло улыбаясь.

"Кошмар какой-то, - думала Алена, - где-нибудь в тесном семейном кругу, после застолья, это бы спокойно проехало, а здесь, в высоком полупустом зале, перед незнакомыми людьми лишь для того, чтобы обратить на себя внимание, заставить заметить...". Алена внутренне содрогнулась, представив себя на месте выступающей.

Хлюпнуло несколько жидких хлопков, в качестве аплодисментов.

Ксения сбегала в директорскую.

- А сейчас наши друзья, Коля и Светочка, покажут пантомиму. - Она продемонстрировала улыбку и вышла опять.

Вбежали "молодой клерк" и девушка в костюмах клоунов.

При гробовом молчании они исполнили миниатюру. Конец был нечетким, они направились к двери, и люди молча проследили за ними, ожидая продолжения. Но вместо них в зал ворвалась Ксения. Лицо ее было в страдальческих пятнах. Голос срывался.

- Ну, как вы можете? Они для вас выступали, старались... А вы... Неужели трудно похлопать?

Кто-то с места попытался оправдаться, что они хотели... но не уловили момента.

- Для вас стараешься... Мы же наполовину общественная организация. Здесь все зависит от вас и должно делаться с вашей помощью! А вы только потребляете и критикуете! Кто здесь настоящие члены клуба? Кто? Которые внесли вступительные взносы и заполнили анкеты? Меньше половины!

Она метнула возмущенный взгляд на трех юных девушек со скептическими гримасками на прелестных мордашках.

- А вы сюда похихикать пришли? И потанцевать? Хватит! Со следующего праздника будем пропускать только по пригласительным билетам и только членов клуба, то есть холостых и незамужних старше тридцати, а остальные пусть развлекаются, где хотят.

Алена почувствовала непреодолимое желание залезть под стол и непроизвольно поднесла ладони к горящим щекам. А в голове мелькали мысли о безнадежно испорченном вечере. Было жалко, и себя, и людей, неловко застывших за столиками, и некстати сорвавшуюся и тоже расстроенную Ксению, не сумевшую объединить сегодня мягкую дипломатичность с организационной четкостью.

В дверь просунулась Колина голова:

- Ксения Александровна, готово! Включаем музыку...

Через три минуты объявили "белый танец". Алена встала:

- Ну, Танечка, нам тут, кажется, делать нечего. До тридцати немного не дотянули. Пойдем, у меня посидим...

- Тогда уж лучше в кино, - ответила Татьяна, и они пошли одеваться.

Ольга Каринина

Разделы сайта: