Красиво петь не запретишь...
Когда я учился в средней советской школе, у нас тоже иногда случались выборы. Правда, не народных депутатов и даже не членов Политбюро – в эти игры с чувством глубокого удовлетворения играли взрослые, а мы, советские пионеры, выбирали старосту класса, председателя совета дружины и командира пионерского отряда имени Павлика Морозова.
Хорошо помню, как училка предлагала выдвигать достойных и ответственных кандидатов на эти должности. Мы тянули руки и называли имена самых достойных пацанов из партии «хулиганов и двоечников».
Училка внимательно нас слушала, а затем говорила, что у неё есть особое мнение… После этого, как по волшебству, все выборные должности оказывались заняты товарищами из партии «зубрилок и отличников». На этом наша школьная демократия заканчивалась...
Конечно, нам было обидно, но никому в голову не приходило митинговать или лупить выигравших справедливые выборы по стриженым затылкам. Тем более, что после уроков многим из нас надо было в обязательном порядке отметиться в школьном хоре.
Надо сказать, что наш школьный хор никогда не участвовал в смотрах художественной самодеятельности, а был создан для сугубо воспитательных целей. Обычно туда отправлялся электорат, постоянно голосующий за партию «хулиганов и двоечников». Так сказать, для перевоспитания и приобщения к прекрасному, даже при полном отсутствии вокальных данных.
Пели мы – кто в лес, кто по дрова красивые советские песни о «берёзке и рябине», о том, что «Партия – наш рулевой», а «Ленин всегда молодой». Но, когда наш трудовик (он же учитель пения и художественный руководитель хора на общественных началах) выходил покурить, мы затягивали нашу любимую песню «Нас наказали» (я слегка изменил название и текст песни, чтобы вам было культурнее читать).
Сначала низкими, задумчивыми басами начинали старшекласники: «Нас наказали, нас наказали…», – им, наверное, тоже хотелось выйти покурить, поэтому получалось очень грустно и задушевно, как «Вечерний звон».
«Нас наказали, нас наказали, нас наказали…», – вступали на две октавы выше двоечники и хулиганы нашего, пионерского, возраста.
«Нас наказали, нас наказали, нас наказали, нас наказали…», – а это уже тонкими голосками пищала пузатая мелочь из октябрят, не имеющая права голоса и неизвестно за какие грехи мобилизованная в наш хор.
«Нас-наказали-нас-наказали-нас-наказали-нас-наказали…», – печально и торжественно звучал хорал будущих строителей коммунизма, и чудилось, что с пыльных портретов нам в унисон подпевают Карл Маркс, Фридрих Энгельс и добрый дедушка Ленин, которому наша песня особенно нравилась, потому что в её немудрёном тексте нет буквы «Р» и ему совсем не надо картавить.
Постепенно наша могучая песнь набирала трагическую силу и эпическую мощь. Ей уже не хватало места под тёмными сводами актового зала, и она пыталась взлететь всё выше и выше, и выше, и, наконец, птицей счастья выпорхнуть через разбитую форточку в наше прекрасное далёко, в котором наступит такое долгожданное и светлое будущее…
…Но всё хорошее когда-нибудь кончается… Нетвёрдой походкой возвращался с перекура трудовик, на ходу хрустя зелёной луковицей, и воспитательный процесс на этом заканчивался. Нас распускали по домам пинать консервные банки, гонять собак, а если останется время, стремиться к знаниям и готовить скучные уроки…
И вот теперь, через много-много лет, когда я читаю о результатах прошедших выборов и слушаю митинговый хор возмущённой оппозиции, я думаю: а не сделать ли нашу песню гимном, если не России, то хотя бы российского электората? Ведь, если всенародным голосованием выбрать хорошего дирижёра, получится очень даже красиво и на все времена – вы только прислушайтесь:
«Нас наказали, нас наказали, нас наказали, нас наказали, нас на-и-па-ли-и-и-и-и…»
