Хайям в афинской школе, или Парнас-Наме
«Мы были свидетелями…»
(Омар Хайям. Трактат «Алгебра»)
«Поскачу я по далеким странам, -
Только звезды над моим тюрбаном».
(Гете. «Западно-Восточный диван»)
«Мой долг передавать все, что рассказывают,
но, конечно, верить всему я не обязан».
(Геродот)
«ПЯТЕРИЦА» НА ДОРОЖКУ
О, как легко, когда ты юн и нищ,
Оставить плен расшатанных жилищ.
Был месяц Рамадан. Брела дорога -
Свобода мук и новых узилищ*.
Не Алгеброй, - «Трактат» ее храни! -
Пылал иной задачкою
в те дни,
Когда в садах Ал-Кея - не Лицея -
Услышал зов: «Дорогу сочини!»
Спал Нишапур. Но, смутами звеня,
Был вреден… Вреден истерн для меня…
В Афрасиаб ушел через Афины,
Приметы тропок цепко сохраня.
Века и дни нам разные даны,
Есть рубайят, и нет моей вины
В том, что рождают в ферганах - Бабуров
И все же просят их из Ферганы**.
Как просто, оказавшись в тупике,
В кабулы мчать с поводьями в руке…
…Он землю победителям оставил,
Но ускакал - с душой ее в мешке***.
Научный аппарат лирики,
или Дополнительные источники
* «Знай, что ждет тебя на дороге еще сотня разбойников». (Шейх Фарид ад-дин Аттар. «Логика птиц». Нишапур, 12 в.)
** «Лучше жить где придется, чем с людьми, которые со мной так поступили». (Диоген Синопский. «Собака», 4 в. до н.э.)
*** «Ты покидаешь нас, Узбек, чтобы отправиться в путешествие по варварским землям». (Монтескьё. «Персидские письма». Заши - к Узбеку в Тавриз)
АПОЛОГИЯ МЕХМОН-ХОНЫ,
или Панорама с плеч Ньютона
Симургу и двуглавому орлу
Я протянул Дороги пиалу.
Теней незримых видимое слово
Явило и восторги, и хулу.
Ступай, лети, по глади ль вод скользи, -
Не обманись наличием стези:
Дорогу не обгонишь. Но дорога -
Всегда длиннее. Лучше не бузи.
С младых ногтей, пока не муженек,
Ищи ответ, сбивая разум с ног:
Кто лучшие друзья для сонма гурий -
Смарагды ль притч? На пальце ль перстенек?
Учил Сино, нашептывал Сократ:
Важней стихов - Научный Аппарат,
Казна, что сыто ломится от фактов -
На сто кило и тысячу карат.
Скучны стихи? Поэта отогни
И к мудрецам постарше загляни:
Поведают о горнем аксакалы -
Низам ал-Мульк, Бабур и Бируни.
Прошу к столу… Алейкум ассалом!.. -
Блесните аппетитом и стилом!..
(Случалось вам бывать в гостях у Гостя,
Когда царит за вашим он столом?)
Устам Лейлы и ножкам Зубейды
Не заменить суфийские сады,
Где Ньютон лез на плечи великанов,
Чтоб даль узреть иль повторить зады.
Хромает слог? Спасет Абу Али,
И счастья ключ подарит Газали, -
Лишь строго молвят: «Рот уйми, коллега,
Пока джигиты лоск не навели.
Пока читатель не усоп с тоски,
Не глушит ви'ски и не трет виски', -
Не суетись, приятель, меж умами:
Хот-дог - сосиска, вовсе не стихи!»
Готов я крохи личного добра
Свистать в калам… Как только на-гора
Волной рванут сиятельные речи
Султанов слова, кесарей пера.
Читатель-бек! Не тем ковры стели,
Кто, множа строки, выбьются в нули.
Но не мешай Руми отлить «Масневи»,
Он - падишах персидской махалли.
Пусть старины волшебное вино
И вознесет, и даст увидеть дно:
Готовьтесь, плечи Ньютона! И - Ньютон,
Коль дали не лорнировал давно.
Хвала векам! Читателя ты спас,
Старинных уст живительный рассказ.
…Но что Бабуру - скучная сосиска,
И что хот-догам рык Бабура: «Фас!»?..
(КОГДА Ж К ВОПРОСАМ ПОЗОВЕТ ЗУРНА,
ЧИТАТЕЛЬ! ВМЕСТО ЧАЯ ИЛЬ ВИНА -
СПУСКАЙСЯ В ТРЮМ ТРАКТАТА. ВСЕ РАЗВЯЖЕТ
КУДРЯВЫХ СЛОВ МЕШОК: «ТОЛМАЧ-ХОНА».)
1.
«Не следует человеку задерживаться в том городе, где он пребывает под надзором».
(Маймун ал-Куртуби (Маймонид, он же Рамбам). «Послание о гонениях»)
«Случилось, что из Туркестана пришло большое войско… и дело шло к войне».
(Омар Хайям. Трактат «Науруз-наме»)
«…а самому перейти через Джейхун, направиться в Бухару и Самарканд, дабы привести тамошних людей в веру».
(Низам ал-Мульк. «Сиасет-наме»)
В те дни, когда грозой был воздух пьян,
А я - стихов азами обуян,
Гремел салям: «Хурджун. Верблюд. Афины!»,
Но пел калам: «Меджнун. Галут. Кальян!»*.
Мне не Гораций коридор добыл,
Не Данте обеспечил стол и тыл -
Я поздно юрту сдал…
И на пороге,
Что вел к верблюдам, - алчно схвачен был.
Тот караван-сарайный юзбаши -
В круженье сотни… В чаде анаши -
Арестовал перекладных верблюдов,
Отняв улыбки тающей гроши.
Бакшиш последний он успел слупить
(У халифата совесть оскопить…).
На тот динар, что он из горла выдрал,
Купил зарок я: драхмы не копить.
Ту сотню рыл в верхах крутых кобыл
И гогот их - Хайям не позабыл,
Им благодарен: сделкою -
Великий
Путь Шоковый верблюдам я добыл**.
Ты, бактриан, - пустынное такси:
В барханах мчишь - как Горький по Руси.
И даже от врага ища защиты,
Я знаю - у тебя мультук проси***.
Ловкач, набрось аркан на свой спецназ,
Суровый день свел в этой банке нас,
Где рубайят не презирал Жанетту,
Ни Данте, ни Джами не сторонясь.
Кадил верблюдам и камлал арбе,
Хвалил аль-джабр, молился алифбе.
…На полпути к подножью Афлатуна
Я очутился в сумрачном себе.
…Ты ж, мингбаши, барханами рули!
Проснись и пой: теряются вдали
Все те, кого качели бактрианов
В двугорбые смятения везли****.
Рад тебе люд, о Караван-сарай! -
Устал верблюд. Путь Шелковый - не рай:
Давить песок, в барханах утопая -
Одно, что для певца - вороний грай.
Но я объят заботой тыловой:
Верблюду б жмых, мне - чаю и насвой…*****
Официант! Я б заказал… (Тебя же!.. -
Резвее и на Кушке половой.)
Научный аппарат лирики,
или Дополнительные источники
* «Таинственное обаяние Лейлы обволакивало…». (Анаис Нин. Из сборника «Дельта Венеры»)
** «В какую землю мне бежать, куда я направляюсь?» («Авеста». Молитва Заратуштры после изгнания)
*** «Фаллос верблюда настолько жилист, что из него делают тетивы для луков». (Аристотель. «История животных», V, II, 10)
**** «О, Русская земля! Ты уже за холмом!» («Слово о полку Игореве»)
***** «Лепешку бы!» (Менандр. Комедия «Брюзга», 4 в.)
2.
«Возьми для примера время Гермеса или Александра».
(Аль-Фараби. «Фусул ал-мадани»)
«Александр просветил Азию, читая Гомера, а сыновья персов распевали трагедии Еврипида и Софокла. Бактрия и Кавказ стали поклоняться греческим богам».
(Плутарх)
«Если нет под рукою муллы и мечети,
Поп сгодится и вера чужая сойдет».
(Омар Хайям)
«Как говорится, убежав от дождя, спрятались под водосток».
(Низам ал-Мульк. «Сиасет-наме»)
Сумел уста мне отворить Гомер,
Подал акын величия пример:
Гекзаметру назначил перековку -
На рубайят (в границах срочных мер).
Я под кифары ваши не пляшу,
Чужим гаремам мед не подношу.
Ты не зови меня Омархимедом,
Поскольку не хайямбом я пишу.
Пусть в Гиппокрене слезы муз струят, -
К сиренам глух… Но - мил гарем наяд.
Стихов арба, не мчи варягом - в греки:
Смешон мне шестистопный рубайят.
Чтоб радовал землян зари обвал,
Босс институт Авроры основал.
Я с первым залпом утренней Авроры
Любимую в упор расцеловал.
Не разбудил!.. (Но даже и каргу
Лобзаний ток в момент согнет в дугу.
Фригидность принимая во вниманье,
Контрольный поцелуй - приберегу.)
Сбылись Пиг-м-Аль-Ионовы мечты:
Ах, Гюлятея нюхает цветы!
Затем ли, пери, я люблю живую,
Чтоб статуей лежала нынче ты?*
Сам Бахус пиалу поднёс вчера -
С фалернским, что покрепче топора.
Любимая, нет крепостей на свете,
Которых бы Хайям не взял с утра.
Покуда мы, как виноград, - в соку,
Услышь призыв, что втиснул я в строку:
Не разменяй любовь мою на драхмы, -
Не то нашлю на банк Амир-аку!
Валькириями рейдеры влетят,
Тел штаты - на десятку сократят,
А горы закладных на милость к падшим -
Уложат в башню легче, чем котят.
Апофеоз войны не пел Бар-Коф,
Хайям - и тот талантом не таков.
(…Когда б иной Бехзад иль Верещагин
Воспел мазары рубленых стихов!..)
Сложу вопрос саманным кирпичом -
«Скажи, Бар-Коф: а рент ушей - почем?
Лже-Демосфены, мнимо-Цицероны
Сильны орала подпирать мечом.
Научный аппарат лирики,
или Дополнительные источники
* «С еврейкой бешеной простертый на постели, Как подле трупа труп…» (Бодлер. «Цветы зла»)
3.
«Дни, проведенные без радостей любви,
Считаю тяготой ненужной и постылой».
(Омар Хайям)
«Пребывание в долине воздержания причинило мне много беспокойств».
(Бабур)
Конюшню рассмотрев со всех сторон,
Я важный силлогизм возвел на трон:
«Из всех коней для нас наиважнейшим
Является, любимая, - Хирон».
Лоза Шираза, ты равна лучу…
Фалернским тоже душу я лечу.
Задав аи охапку ибн-Кентавру,
С «мерзавчиком» к любимой поскачу.
Я б закусил… Да нет, друзья - губу!
Обидно: график вылетел в трубу.
Опаздываю, Солнце!.. Чтоб доехать,
У Фаэтона одолжу арбу*.
Миг скоростей - милей казы и сдоб,
Но молви, ямб шести античных стоп:
Зачем?.. Зачем Горгону-то - в мигалки? -
Мигнет, и в жилах кровь - навеки стоп!
Проснись, герольд! Прибытие труби:
И впрямь, у Фаэтоновой арбы -
Крылатые сандалии Гермеса,
Не зря его воспел аль-Фараби.
Дай жажду смыть, души моей кяриз,
Такырам губ - пора испить сюрприз:
Не караваны ласк ли ждет Великий
Путь Шелковый - твоих волшебных риз?**
Поверь, я вовсе вкуса не лишен:
Мир моды был бы завистью взбешен,
Когда б ты приоделась как Годива -
Для парного катанья нагишом!
Забыл бы люд механику грехов…
Лишь хаш из ста бойцовских петухов
Поможет всем поднять глаза на диву…
Но где добыть виагру для стихов?
Я Сциллой ножку левую назвал
И по Харибде правой изнывал.
Любимая, меж Сциллой и Харибдой,
Пожалуй, я б охотно бедовал***.
Когда ты холодна - я весь в поту,
Из кос твоих не лапти - чушь плету:
Как дервишу под пеплосом нащупать
Красотки ахиллесову пяту?****
Тянусь к голубке - прячется в кусты,
Я к розе - закрываются цветы.
Когда в мольбе тяну к тебе я руки,
Бежишь, как от Тантала, даже ты.
Лейлы улыбка, Зубейды уста -
Лишь на султанов падают с куста.
О, далеки красотки от народа:
Поэт, казна надежд твоих - пуста.
Но прогони Хайяма, коль иной
Готовится стать мужем и стеной.
Одна лишь Верность делает супругу
Той, что стократ прекраснее, - Женой!*****
Научный аппарат лирики,
или Дополнительные источники
* «Я дам тебе две сотни слуг-татар, Чьи скакуны поспорят и с Пегасом». (Монолог Тамерлана в трагедии Кристофера Марло «Тамерлан Великий»)
** «О Лейла, будь щедра. Ведь я томлюсь в тюрьме любви!» (Поэт Маджнун Кайс ибн аль-Мухлавах из племени Бану-Амир, 7 в.)
*** «Эти каденции раздражают Лейлу». (Анаис Нин. Из сборника «Дельта Венеры»)
**** «Лучше всего в таких случаях отвечать словами «Бельмей-мен» (не знаю)». (Арминий Вамбери. «Путешествие по Средней Азии»)
***** «Отвращение Спитамена к распутницам усилило его прежнюю любовь. Поэтому, снова всецело отдавшись жене…» (Квинт Курций Руф. «История Александра Македонского», кн. 8, гл. 3)
4.
«Много сект насчитал я в исламе. Из всех
Я избрал себе секту любовных утех».
(Омар Хайям)
Яд седины в бородку льет мне бес:
«Крепи любовь - освой богатств ликбез».
Любимая, поверь: еще не вечер…
(Я лишь хотел сказать: ещё не Крез).
Шалаш с годами надо б приодеть,
И если не желудком поглядеть, -
Узнаешь: любит милая ушами,
Коль в ушки эти золотишко вдеть.
Чувств - олигарх… Карман же - лихом шит.
Но бес уже и в ребрах ворошит:
«Всегда ищи для милой Эльдорадо,
Будь как Гарун - глазастый ар-Рашид!»
В дехканском платье рыскал он в ночи,
О нем шумели сказки и ручьи.
Такой поисковик - шустрее «Гугла», -
Уж лучше сам себя разоблачи.
Велик Гарун, коль в лучшем из миров
Осыпал всех смарагдами даров:
В строй действующих лег объект важнейший -
Зиндан на сто посадочных воров.
Гарун - всеведущ! Славу он обрел:
Сыта страна. И не дымится ствол.
(Когда б, как Он, бродил я по базарам, -
В тылу б - Семихалифщину развел.)
Сей фронт работ Хайяму - на века,
Отсохнут и надежды, и рука.
О, где найти такого мне Гаруна,
Чтоб отстегнул хотя бы ишака!
Мечты о «шестисотом» - вмиг срезай,
Ишак и первый - гужевой Мазай.
Покуда пуст загон - смелее, пери:
Сам повезу, - на шею полезай!
5.
«Мужская доблесть его покорила не одну девицу из туранских степей».
(Георгий Гулиа. «Сказание об Омаре Хайяме»)
Крепчает жар сердечного огня,
Мулла окрутит - станем мы родня.
Явись с повинной хоть в канун обряда:
Не в Аргусы ль готовишь ты меня?
О, чародейка! О, шахиня поз!
Добра к стихам, но жаль - мутит от роз…
Молю, крепись: уж коль прошла античность -
Пройдёт и этот глупый токсикоз.
К тектонике прикован Прометей -
Ни юрты, ни супруги, ни детей…
Хайям к тебе прикован, дорогая,
Вообрази: с младых твоих ногтей.
Антей, как в джиу-джитсу сто парней,
В контакте с грунтом - в тыщу раз сильней.
Так и Хайям силен лишь в тесной смычке
С контактною любимою своей.
Судьбой - для Геродота факт добыл:
Седой Арал любовь ко мне прибил.
На бурдюке одном плывем с тобою,
Покуда час цунами не пробил.
Кассандру, от которой - лишь табу,
Пошлю к табибу, кинув на арбу.
Зачем гадать, коль гурия сумела
Зигзаг свиданья превратить в судьбу?*
Не Архимед, но буду на коне:
Опорный клич давно понятен мне,
Поскольку точку сладостной опоры
Я с гурией обрел наедине.
Жизнь без Харит - не радость, а тюрьма.
Но - единицы их, плутовок - тьма.
Зато неутомимая вакханка -
Что в Каракумах чай и домлама.
Отары ласк… Объятий долгий гурт…
И губки пери - словно к пиву - курт…
(Добавлю к топографии любимой -
Барханы Рая**!.. Живота Устюрт!..).
В гареме кос роскошных - ум почил,
Табибом уст твоих я жар лечил.
(Перевести бы надо «Песню Песней» -
Чтоб «Бейты Бейтов» демос получил.)
Да будь любых я лет юнец иль муж,
Без лени потяну любовный гуж, -
За то, что Сулейман пел луноликих
По формуле разделки милых туш***.
Ужель печали - вечный мой удел?
Я все стихи и очи проглядел…
Когда и бос, и гол я, -
для начала -
Вериги б Гименеевы надел.
Зачем калам я мукам посвятил -
Словно Сизифа в гору закатил?
Любимая, не по твоей вине ли
Себя в ходячий камень превратил?
Гер-Акл аул телёнком обносил.
Подрос бычок… Гер-Акл налился сил…
Готов и я нести тебя к Парнасу,
Покуда сколиоз не подкосил.
Лейлы урчанье, очи Зубейды
Вмиг доведут поэта до беды,
Когда в ответ на тост любви -
не жаждут
Его казны и чувств алаверды****.
Научный аппарат лирики,
или Дополнительные источники
* «И на что же это похоже - любовь Лейлы? Это потрясающе! Экстракласс». (Анаис Нин. Из сборника «Дельта Венеры»)
** «А Раем Муамеф называл мясную пищу, напитки и соитие с женщинами». (Император Византии Константин Багрянородный. «Об управлении империей»)
*** «Его пушок - фиалки, щеки его - тюльпаны, его локоны - базилик… Слезы мои - Оманское море!» (Бабур. «Восхваление красоты жестокого Друга» (имеется в виду юноша по имени Бабури, к которому обращен лирический цикл Бабура) из т.н. «Парижского сборника», листы 24 и 29. Перевод акад. А.Н. Самойловича)
**** «Шуфф так часто молча страдал от грубости, что этой пустячной стычки было довольно, чтобы дело дошло до разрыва». (Анри Перрюшо. «Жизнь Гогена»)
6.
Увы, в тебе шарад густой замес,
Уводит в пропасть лабиринт словес.
Коль трижды ты с утра покрыта тайной,
Догадываюсь, где Барса-Кельмес*.
Когда в шкафу у пери - мрак и тьма,
Беги, Любовь, загадок для ума:
Беда - узреть в глазах своей подруги
Не ясность, а шарады муамма.
Любовным блюдам внятна жажда смен:
Во все века царит своя Кармен.
Скажи: ты - не Троянская кобыла,
Не шкаф ли со скелетами измен?**
Бродячего ль поэта пощадишь,
Когда, как Янус, в оба лиха бдишь:
Пока готовлю лишь зирвак объятий, -
Не знала ль некошерный ошатыш?
О, не спеши мечты мои предать, -
Измене ускорение придать:
Моих стихов коварный Рубайяго
Сумеет прозу козней разгадать***.
К чему до края набивать карман,
Коль Азраил на всех строчит фирман?
Пока надеждам я вдеваю серьги,
Не вешайте мне на уши лагман!
В зиндан Аида хахалей смету,
Достану на работе и в быту.
«Оставь надежду всяк сюда глядящий!» -
Такое ждет животик твой тату.
Хайямова покоя дефицит
Впиши в «Дафтары», фактов друг - Тацит.
Но час пробьет, и расцветут карнаи:
Ведь счастье - это горя суицид!
Пока Гарун ловил в ночи ворье,
А двор жевал гаремное белье, -
Проснулся я - с Собраньем Сочленений
Ответной вязи: «Занято. Мое!»
Плутовка! Да тебя пора связать
И месяц принудительно лобзать.
Ах, как мне повезет, коль лозунг этот
В Диване не заставят показать!
Когда б иное выдула зурна,
Поверь, с тобой хлебнули бы сполна:
Статью бы прилепили пожирнее -
Без права переписки и вина.
Вообрази, как завизжат враги
И возликуют Узкие Круги…
Какие ты предъявишь аргументы
На личной встрече аж с Диван-беги?
Едва ему ты явишь красоту, -
Сомлев под сенью гурии в цвету,
Сей господин такой бакшиш запросит,
Что и чернил не хватит для тату.
В краях, где Нострадамусы в цене,
Не след искать забвение в вине.
Жди опохмела: ведь рассвет проявит -
Тату на Валтасаровой стене.
Научный аппарат лирики,
или Дополнительные источники
* «Шуфф пришел к выводу, что рядом им жить невозможно. «Вы созданы, чтобы повелевать, - написал он позже, - а я, чтобы оставаться равнодушным». (Анри Перрюшо. «Жизнь Гогена»)
** «Увериться, что верных женщин нет, Увы, с тобой мне довелось, мой свет». (Джон Донн)
*** «Она неоднократно поднимала знамя греха, притащив барабан безнравственности». (Мухаммад Риза Барнабади. «Тазкире» - «Памятные записки»)
7.
«Не позволяй, чтобы женщина наблюдала мужчин из отверстий, окон, дверей и крыш. Ибо все напасти возникают от взглядов».
(Имам Абу Хамид Аль-Газали. «Эликсир счастья»)
Щекоткой струй легко мужей пленять…
Не Архимеду ль гурию понять:
У тела, погруженного в печали,
На плюс сумела минус поменять!
Но эту чашу я испил до дна:
Была и Архимедом ты пьяна…
Не «Эврика!» - вопил я, а - «Э, ври-ка!»… -
Когда ты лепетала, что верна.
Полна ты (так же душит плов зира)
Опарой чувств, что лезет на-гора:
То - Архимед… То - старец с катарактой… -
В сознанку бы, любимая, пора.
Хотя пугает в Цербере оскал,
Полезен башковитый сей фискал.
Каков филёр! Не к деве ли приставить,
Чтобы клыков с шалуньи не спускал?
Рычу я: «Мысли прочь, страстей пират,
Нарвешься, внук Шайтана, на джихад:
Расплавлю пояс верности из меди,
Надежней Цербер верности - стократ!».
Пока юны, а в жилах пышет зной,
Не стань моей холодности виной:
Любимая, забудь о Лисистрате,
Коль мирный пакт планируешь со мной.
Такие - как на стуле пять ежих,
К поводьям власти подпусти лишь их, -
Обучат Спартака они любого,
Как в руки взять квадригу жен чужих.
Заржет, гарцуя к истине лицом,
Хирон (кентавр во многом стал спецом):
Изобретатель лошади Пржевальский,
Мол, был - проездом! - Сталину отцом…
Немой вопрос - удел моей души:
С кяфиром ветхим - не сошлась в тиши?*
Ужель с размаху вгрекалась в Гомера,
Как дымоед - в капканы анаши?
Жаль, но преграду эту уберут,
Заказ престижен - кадры так и прут.
В Срединном море бьет хвостом искусник:
С удавкой - Яго, а с заточкой - Брут.
Даст ассасин торжественный зарок,
Белея… Но ведь бледность - не порок:
Не прекратишь - вмиг ошатыш погасит
Слагалище его на тыщи строк**.
И уваженьем можно порешить,
Коль песнь и глотку - пловом заглушить:
Иным Сократам не нужна цикута,
Рентабельней - в объятьях задушить.
С груди сполз пеплос. Сброшен на пол плед.
Ты - не одна? - Возьму, как Цербер, след:
Геронтофилок много и в Ширазе,
Но - Он!.. Очнись: Гомеру ж - тыщи лет!
Не стану бейт на голове тесать,
Гомера б - Авиценне отписать:
Нет, целлюлит акыну не мешает,
Но тыщу лет - не лишне б и списать.
О, твой мангал - пора б угомонить,
Коль аксакалов норовишь пленить.
Но как же - Сей, красотку изучая,
Сумел - с его-то зреньем! - оценить?
Я не Сократ, чтоб портить молодежь***.
Ты ж в лабиринт измен сама бредешь.
Бесстыжая! Куда ты «Одиссею»
В глубокой тайне на всю ночь кладешь?!****
Узнать такое - жизнь начать с нуля…
Гомер - горчичник?.. Валидол - Золя?..
А ты б туда же… На ночь… - Телемака!..
И Ариадны нить - Гаруна для!
Не перебор ли - с маслом по слоям,
С закусками внутри и по краям? -
Не ночь, а Секстафета Поколений…
А я, выходит, - Зулькарнайн Хайям?*****
Пусть бороды свои лингвисты рвут,
Но «жизнь» - «омаром» в Персии зовут,
А на иврите «жизнь» зовут - «хайямом»,
Вот так орлы двуглавостью слывут!
Когда Фемида одолжит весы,
Не дрогнут двуязычия усы:
Ведь нынче я - Хайям для Моисея,
Зато - Омар для славного Мусы.
Лечи больных, табиб Абу Али…
Меня ж вдвойне к здоровью привели,
Когда, назвав Омаром и Хайямом,
В дней караван две жизни заплели.
Так Зулькарнайн, без отдыха и сна,
Двучлен судьбы готов решить сполна:
Восток и Запад - крылья Искандера,
Омар с Хайямом - жизни имена.
Научный аппарат лирики,
или Дополнительные источники
* «Красивое имя «Лейла» нравится не только мусульманам, но и некоторым кафирам» (muslimnames.ru)
** «Лучшим родом смерти у массагетов считается тот, когда людей преклонного возраста разрубают на куски и, смешав с бараниной, поедают». (Страбон. «География», кн. IX, II)
*** «Сократ проявил сдержанность, когда спал с Алкивиадом». (Плутарх)
**** «Известный анатом Хиртль нашел в вагине «пациентки» меню из ресторана. Оно пролежало там 26 лет!» (Из трактата сексопатолога Людвига Якобзона. 1923 г.)
***** «С той поры, как мой муж старается охранить меня, я даже и в пустыне, ему наперекор, сыграла в нарды страсти с 99-ю мужчинами». (Зийя ад-Дин Нахшаби. «Книга попугая», 14 в.)
8.
«Так бойтесь же женских злодеяний и добродеяниями их не обольщайтесь».
(Имам Али. «Путь красноречия», хутба 80)
«В час полуденной молитвы состоялась попойка».
(«Бабур-наме»)
Гляжу, о важном сообщить спешишь? -
Смелей! Оплатит весточку бакшиш.
Ого! Дала Гомеру, но - отставку! -
Официант! Нектар-хане - гашиш!
Гомер, ты - падишах или святой?
Нет жизни. Есть гринкарта на постой:
Лишь чаши черепок познает вечность, -
Успей испить, что было в глине той.
Не в силах жажду я в себе копить,
Пришла пора кумыс с акыном пить.
«Давай сначала сто по два. Но - бейта!» -
Шепнул Гомер - и шмыг стихи вопить.
Стихи и нимб - великий клад при нем,
Он ночью - зрячей, чем Горгона днем.
Могла б в шатрандж помериться с Гомером -
Забыт им на кобылок ход конем*.
Тащу не Демосфену гуваляк, -
Гомеру, чтобы сбить речевок флаг:
Гекзаметрами нам всю ночь мешал он,
Как будто мы - афинский сумаляк.
Нет аксакалам дела до наяд,
На холостом ходу стихи стоят.
Когда им не до чаши и гетеры -
Сгниет в глубоких ямбах рубайят.
Не сотворишь ты пищи для ума,
Коль на замке страстей твоих тюрьма:
Получатся не бейты, друг мой колкий,
А глупая фалернская «Чашма».
Слова-кастраты - худшая беда…
Уж лучше в пиалу явись бурда.
Сгинь, труп стихов! Лексические тени
Посмертно не войдут в Шахи-Зинда.
Научный аппарат лирики,
или Дополнительные источники
* «Во времена царствования Хосрова Ануширвана великий царь индийский Сачидхарм, для того, чтобы испытать разум и мудрость жителей Иранской страны, послал шахматы (шатрандж) - из изумруда и яхонта». (Предание «Шатрандж-наме», 6 в.)
9.
«Я взирал на свою душу. Она простерлась от Востока до Запада».
(Валад Бахауддин, отец великого Дж. Руми. «Маариф»)
«У занимающих посты больших господ
Нет в жизни радости от множества забот».
(Омар Хайям)
Вы - дети мифов и векам пример,
Ваяли вас и демос, и Гомер.
Абу Али - и тот признал бы в каждом
И притчи столп, и панацеи перл.
Я в вас, друзья, Метафору люблю,
Нет, вы - не мифы! И судьбу молю:
На тюбетейках - каждого бы вышить
И на халатах! Если прикуплю…*
О, как бы звонко грекам я трубил,
Смирился и Зоилу не грубил,
Когда б Гер-Акл в тринадцатом геройстве
Задействовать Горгону не забыл!
Была б змеюга мягче и добрей,
Не знали б горя эллин и еврей…**
(Уролог, умали беду Приапа,
Что вздыбилась в Помпеях у дверей.)
Фатальна радость… Муки и печаль -
Вмиг на мультук войной пойдет пищаль:
Природа-мать, верни покой Приапу,
Твой переросток - с горя одичал.
Воспрянь же, род мужской, как Челубей,
Приапа чаши в спальнях не испей:
Минуй… Минуй нас пуще всех пищалей -
Сверхдоза в лупанариях Помпей!
Но с бедолагой мы - в одном строю…
Сын махалли, вооружи семью -
Скажи, Приап: не происки ль Медузы
Воздвигли твердокаменность твою?***
Пиши, калам: Отечества Отцы,
Став глиною, пошли на изразцы.
Но ни в умах, ни в спальнях не забыты -
Предтечи Бури, Натиска спецы.
Коль к музам глух, узнай, что бури Хан -
Сам Посейдон - благоволил к стихам.
Засим трезубцем не пронзал поэтов,
Что счел гуманным сам Абу Рейхан.
Брала и нас Горгона на испуг,
Я устоял - мне жаль её потуг.
Когда ж недобро зыркнула и пери,
От нежности окаменел я вдруг.
Живя в партере, разгляди сама,
Что горя на театре жизни - тьма.
Когда ты не Руми и не Софокл, -
Не сотворяй трагедий из дерьма****.
На Диогена ль бочку мне катить?
Не лучше ль демос против стерв сплотить:
В беде мудрец… Мулле давно пора бы
Ксантиппу у Сократа отхватить.
Конечно, Демосфен - большой нахал,
Кило камней орально запихал.
Какие разговорчики, джигиты:
Я б и глухой - красотку услыхал.
С философами я давно дружу,
Себя кругами атомов вожу.
Платон мне друг. Но истину - до дрожи -
Я только в Афлатуне нахожу.
Когда б и я имел в плечах талант, -
Держал бы небо, как батыр Атлант.
Но Запад Неба не переношу я:
Ведь я - ориентальный эмигрант.
Беда Гекубы поразила свет,
Есть в Книге скорби - и бабёнки след.
Но что Хайяму горькая Гекуба,
И что Гекубе гедонист-поэт?
Харон, еще ты кворум не собрал?
Уйми же прыть, чтоб люд не обмирал…
Устала Лета? Еле тащит воды?
Пусть отдохнёт - возьми в прокат Арал.
Я Посейдону сцену закатил:
Он в хаузе волной тебя схватил!
Когда б Хайям имел Маяк Фаросский,
Нахалу б очень ярко засветил!
Лихой джигит, что с весточкою жал,
Красивого конца не избежал.
Хайям всю жизнь проводит в марафоне,
Но лишь вчера успех к ковру прижал.
Парис однажды глупость отмочил:
Одной - вручил, дам прочих - огорчил.
Когда б я был садовником Париса,
Довёл бы до апорта - и почил.
…Не грекам мягко строки я стелю -
Богов Олимпа трепетно молю:
На тюбетейках слов моих усните, -
Проснетесь на халатах. Коль куплю.
Научный аппарат лирики,
или Дополнительные источники
* «Александр ввел не мидийскую одежду, а персидскую, гораздо более простую». (Плутарх).
** «Лучше всех платят девкам трактирщики, разносчики воды, посыльные и жиды. Что касается жидов, их вообще следовало бы поставить во главе списка, потому что тратят они еще больше, чем воруют». (Пьетро Аретино. «Рассуждения», 1534 г.).
*** «Если произошла фрактура пениса, вставь его в гусиную шею. Излечишься!» (Абу-Захрави. «Трактат о хирургии и инструментах», гл. 3; 18. (11 в.)
**** «Несмотря на всю свою кротость, добряк Шуфф часто не мог сдержать раздражения». (Анри Перрюшо. «Жизнь Гогена»)
10.
С галер стихов внезапно снят поэт…*
За что, Зевес? Дай махалле ответ!
Я знаю: греб на верный свет любимой, -
Черкну, пожалуй, жалобу в комбед.
Восстанья вызывать - во все века
Красоткам любо. Но зовет строка:
Мстя за рабов любви, по жаркой капле
Я выдавлю из милой - Спартака.
Любимая, закрой окно скорей:
Мчит леденящий хахаль твой - Борей.
Видать, прогнали гостя афиняне, -
Скулит, подлец, у нашенских дверей.
Будь я меж негров пламенный абрек,
Я б рубайятом брань аскезе рек.
Hо я горжусь, что в Персии отныне
Я - самый хорасанский древний грек.
Спит ямб афинский… Рубайят затих…
Спешу домой, - прощай, вертеп шутих**.
Суши, Гермес, сандалии отныне
У жаркого сандала строк моих.
Научный аппарат лирики,
или Дополнительные источники
* «Когда Сократа спросили, почему он бросил сочинять книги, он ответил: «Я не стану переносить знание из живых человеческих сердец на мертвые овечьи кожи». (Абу Рейхан Бируни. «Индия»)
** «По походке торопливой судя, перс идет сюда». (Эсхил. Трагедия «Персы»)
ПЕСНЬ О КАЙТАРЫШЕ
«Вот это напиток! Его место в Раю! Это подарок Всевышнего!»
(Вердикт безымянного туркестанского суфия).
«Император Хуай Цунг устраивал чайные турниры. Фанатик чая, он не заметил татаро-монголов, которые и разрушили его империю».
(Китайская легенда 12 в.)
«В столице Персии Исфахане есть харчевни, в которых пьют иностранную теплую воду - отвар из растения, привозимого узбецкими татарами из Китая. Это чай».
(Адам Олеарий - немецкий Колумб)
«В Хиве чай пил только Хан».
(Из показаний русского пленного Грушина, 19 в.)
Смешной акын, лавиной слов влеком,
К вам залетел с попутным ветерком.
Послушайте же «Песнь о Кайтарыше» -
Будь харч в тандыре или в горле - ком:
«Элладам под эгидой сытых крыш
Неведом вдохновенный Кайтарыш.
Диктат аи, фалернского забавы -
Лишь алчным виночерпиям барыш.
Чай - в пиале. Но мудрый не спешит,
Он ритуал торжественный вершит:
Коль трижды пиала вернулась в чайник,
Рать Кайтарыша жажду сокрушит!
Преступен чай и ждет его хула,
Когда налит - и вмиг испит дотла.
Чай праведен, когда, полна степенства,
Как блудный сын, вернулась пиала.
Он в три попытки повторит зады
И в чайнике взрастит свои плоды.
Он - Кайтарыш! Круговорот в природе
Нектара, коим будете горды.
Но Малый Кайтарыш - всего лишь путь
Чайку из пиалы - назад нырнуть.
А Кайтарыш Великий - есть уменье
И кипяток, и мир перевернуть.
Наступит миг - зеленого нальем
И пригласим на румбу «Чай вдвоем»:
Вдвоем, когда твой гость фиалы хлещет,
Ты ж - лижешь капли на столе своем.
Эллада, глупо гурий сторожить,
Коль Хан Олимпа - страсти рад служить.
А с прытью восхитителя Европы -
До похищенья ль Персии дожить?
В Олимп войдут и вилка, и калам,
И шашлыки разложат по столам,
Когда Чингиз приступит с Кайтарышем,
А кайф-о-клок заварит Тамерлан*.
Чай получив, составчик не мурыжь,
Заварен он под сенью наших грыж.
Как хороши, как свежи будут позы,
Когда и вас полюбит Кайтарыш.
Не избежать аэдам тумака,
Уж этим - заодно намнут бока.
Но Олимпийцам - унести бы крылья,
Чтобы не стать Европой-табака.
О, боги привередливы в еде,
Харч без нектара - к драке и беде.
Но стоило ль тащить по морю пери,
Чтобы пристать к чужой сковороде?
Плывите, Бык! Не все коту - судьба,
Бывает и к богам она скупа,
Тут не спасет и Тайная Вечеря,
Где всяк перстом укажет на себя.
Быку с Европой - к «евро» бы доплыть,
Успев Олимп с братками распилить.
Потом - за индульгенцией. К себе же:
Безбожником негоже Зевсу быть.
Не плачут боги, если мир горит:
Олимп текущим охлосом сорит.
Бессилен тут всемирный Аристотель
С локальным погонялом - Стагирит.
Когда обложат кабаки и храм,
Век закипит… И многим головам
Мыслишку явит: «Тише, Цицероны.
Товарищ Катапульта, слово - вам!»
И вызрел миг, - век удивленно взвыл,
Рай кипятка - и фронт его, и тыл.
Мир - Чайхана, и люди в ней - заварка,
Испей, Шекспир, покуда не остыл»**.
Научный аппарат лирики,
или Дополнительные источники
* «Тамерлан вторгался в Россию, в Армению, в Грузию… Но он не оставлял там войск, чтобы держать в страхе непокорных туземцев». (Эдуард Гиббон. «Закат и падение Римской империи»)
** «Чай - самое лучшее лекарство от синяков и ущемленного сознания». (Зигмунд Фрейд)
11.
Эллада… Рим… Поэтов яд и хмель…
Философов всех весей и земель
Созвал в веках карнаем дивной кисти
Афинской Школы ректор Раф а-Эль.
Легко забыт зловещий мост Сират
Во имя древнегреческих отрад,
Где в тамадах блистает Аристотель
И где в алаверды силен Сократ*.
Здесь Птолемей над глобусом парит,
И Афлатун о горнем говорит,
И, циркулем своим в оливки целя,
Сам Архимед к наукам гнет Харит**.
Вот с Птолемеем глобус я верчу,
На Диогена-циника ворчу,
Но, вдруг узрев явленье Искандера,
Скрываюсь в ель (по-нашему - в арчу).
Тут Заратуштра, что на мысли скор,
А рядом - Ибн Рушд и Пифагор:
Видать, и те не рады с Искандером
Вести научный рукопашный спор***.
(Там истина на кончике пера,
Где перышко торчит из топора…
Пусть хороши Афинские мектебы, -
В Афрасиаб пора, уртак, пора!)
Научный аппарат лирики,
или Дополнительные источники
* «Я к выводу пришел, что ничего не знаю!» (Хайямов ремейк ключевой максимы Сократа)
** «Банальные очевидные штучки не могут удовлетворить Лейлу». (Анаис Нин. Из сборника «Дельта Венеры»)
*** «…И звонкую речь морщинистой бабы-яги Азии некогда слушала древняя Греция». (Олжас Сулейменов. «Азъ и Я»)
12.
«Жители Самарканда великодушны и дружелюбны к чужеземцам; они лучше, чем жители Бухары».
(Ибн Баттута - марокканский Колумб 14 в. «Путешествие»)
«Взгляни на Самарканд. Ведь он - царь всей земли. Он вознесен над городами… Ему подножьем - сотни стран, ступени к трону мировому».
(Эдгар По. «Тамерлан»)
Всяк - великан, кто волею - не гном…
Афрасиаб поил меня вином,
Когда вкусил я рубайят аль-джабра,
Сменив родную юрту на бином.
Там в цифры - строф материю сгустил
И, роясь в темных происках светил,
Двенадцати воротам Мараканда
Я тайны уравнений посвятил.
Для кишлаков и чопорных столиц
Доказывая верность небылиц,
Ворота те спешил открыть я небу,
Скликая звезды в чайхану таблиц.
Гляди, Хайям, но в небе не витай*,
Ворсинки звезд - в ковры таблиц вплетай,
Покуда здесь вовсю куют бумагу -
Такую, что вздыхает и Китай!
О, звезды! В вас - разгадка тайн Земли,
Вы обратили в тысячи - нули.
Так некогда Роксана с Искандером,
Любя, в Таблицу Вечности вошли.
Наука - Хан, а не презренный клоп,
Воспой, Хайям, красу священных троп,
Которыми всегда бредет Дорога…
…Официант! Калам и телескоп!
Научный аппарат лирики,
или Дополнительные источники
* «Из моих молитв выходят черноглазые женщины и отвлекают меня». (Валад Бахауддин, 12 в.)
13.
«Бухара - самый лучший город во всей Персии!»
(Марко Поло. «Книга чудес света»)
«Бухара хороша для изготовления сладостей».
(Валад Бахауддин. «Маариф»)
Плен Бухары - в каламе я хранил,
Вараний жир - Зоилам извинил,
Афрасиад - взамен Афрасиаба -
Вергилий мой - с годами - отменил.
Бухарский зной стихи в дафтарах стер,
Когда калам я к алгебре простер
И волею хакана Шамс аль-Мулька
Был зван продегустировать престол.
О, как спастись непросто из-под глыб
Любви, что дарят шейхи и наиб:
Минуй нас пуще ришты и пендинки -
И ханский трон, и кесаря табиб!
Любовь и гнев склоняли к полюсам,
Свободы плен сверяя по часам.
Но - награжден квадригою верблюдов
И верною дорогой. В Хорасан*.
Зирвак пути - в котле песчаных вьюг,
Доверен гибкой риве** жизни тюк,
И, сны рифмуя в караван-сараях,
Нес бактриан дороги тяжкий вьюк.
Научный аппарат лирики,
или Дополнительные источники
* «Моисей сказал: «О, несчастная овца! Зачем ты бежала из стада?» (Низам ал-Мульк. «Сиасет-наме»); «Странная моя судьба - бежать до пределов Азии». (Баронесса Жермена де Сталь. «Записки о России»)
** «Рифма (рави) - от слова «рива». Ибо «ривой» называется хваткая веревка, которой привязывают к верблюду тюк. Таким образом, подобно веревке, стерегущей поклажу верблюда, ревнивой и вездесущей ривой (рифмой) связывается и все стихотворение». (Вахид Табризи. «Трактат о поэтике», 15 в.)
14.
Слух обо мне клонирует братва,
Чтут рубайят акулы и плотва:
И гордый внук Афин, и ныне тихий
Нукус, с водой не помнящий родства.
Стихи для патронажа на дому
Слагаю в переметную суму:
Узнай, Земляк, что трезвенницу-дойру
Я посвятил похмелью твоему*.
Утратив счет ошибкам и грехам,
Кричу халдеям - шустрым петухам:
«Официант! Я б заказал… молебен -
Навеки ненаписанным стихам!»
Миф обо мне - ну точно Вечный Жид -
Из Азии в Америку ль сбежит,
Где трубадур лишь Пепсию и славит,
Поскольку не кумысом дорожит?
Но знает археолога кирка -
Тимура на Гудзон плыла строка:
«Амир-ака-а-а! - вскричал Смотрящий Моря,
«Америка!!!» - услышали века.
Звезда Востока, там ли нужен я,
Где ишаком трусит Гудзон-дарья?
В такырах бакса сделаюсь джейхуном -
Звездой Вудстока в топях бытия.
Научный аппарат лирики,
или Дополнительные источники
* «Возьми мозг льва, пену со рта слона, язык змеи, мед пчелы, слюну собаки, мозг дьяволицы, зрачок шакала, мясо трупа, кровь из утробы женщины-демона, - все это разотри, читая заклятья. И получится - ВОДКА (араки)!». (Монгольское предание «О вкусной и здоровой отраве»)
15.
«Ваше место - Азия; там совершите вы достойный подвиг сивилизации».
(А.С. Пушкин. Дневник 1833 года)
«Сами персы, по их мнению, во всех отношениях далеко превосходят всех людей на свете». (Геродот. «История»)
«Если в твоей жизни нет Иосифа, ты не живешь».
(Валад Бахауддин. «Маариф», 1; 295)
…Пракситель-бек, учти один момент:
Я здесь. Но - там души моей цемент,
Где Искандер, который ибн Ар-Кадий,
Аж Чайхане поставил монумент.
О, стих его - прекрасен, как Юсуф.
Шлю чайханам салям…
(Признавшись вслух:
Везет привет Джейхуну от Хайяма
Мой юный доверитель Пав уль-Суф.)
Спит муэдзин - далек он от грехов.
А мне б успеть до первых петухов,
Отведав плов, построить для «Авроры»
Контрольный ошатыш моих стихов*.
Научный аппарат лирики,
или Дополнительные источники
* «Персы говорят, что эллины встают из-за стола голодными, так как у них после обеда не подают ни одного стоящего блюда». (Афиней. «Пир мудрецов», 2 в.)
КОНТРОЛЬНЫЙ ОШАТЫШ
«Меч сильнее, но перо выше».
(Омар Хайям. «О пере и его свойствах»)
«Еще надлежит с врагом так воевать, чтобы оставалось место для мира».
(Низам ал-Мульк. «Сиасет-наме»)
Мой дастархан - и рифмы воробьям,
И лисам, что елозят по краям…
Но коли юзбаши без алгоритмов, -
Хот-догам молвит «Фас!» - уже Хайям.
Порога трепет и Хайям знавал,
Когда в иглу Дороги шаг вдевал,
Когда султан досмотров и бакшиша
Свой светлый путь - в ночи моей ковал.
Но грабли не воспрянут от щедрот,
Коль саранчой ползут на огород.
Любой Гарун умен - кормить гадюку,
Чтоб дыры в юртах затыкал народ.
Врагом и углем в Трое не сори,
Родные щели - втрое осмотри.
Кассандра, защищай Лаокоона,
Пока скакун снаружи - не внутри.
Будь фарш коня - немтырь или горласт,
Все отзови: знаменья, вожжи, траст.
Когда же Ной зовет на борт отраву,
Ковчег - Лаокооном стать горазд.
Пандора, нет мне дела до того.
Что твой хурджун - смертельный враг всего.
Запри базар, ищи в мешке лекарство -
Болезнь к болезни сердца моего.
Излечат пусть сомнение мое
Микстура губ, объятий мумиё*.
Измен, мой друг, на свете не бывает:
Есть лишь Любовь и - вынос из нее.
Почил в любви Овидий сотню раз,
Чтоб к двери новой страсти вырыть лаз.
Ученикам его да будет пухом
Подушка! И соломою - матрас**.
Чьего тепла алкаю я глоток -
Вокзала?.. Чемодана?.. Милых щек?..
Коль ай лав Юг, а также ай лав Север, -
Есть, друг Овидий, в Западе - Восток!***
Смахну лапшу, что стынет на ушах,
Найду свирель в соседних камышах, -
Ведь даже Искандеру ибн Филиппу
Пошел навстречу Дарий-шахиншах****.
Такого б страх - вовек не сковырнул:
Храбрец с дорожной карты не свернул, -
Щелчком фаланг приветствовал собрата
И пику дружбы грекам протянул.
Великий Кир дал Дариям полет…
С тех пор и дни, и ночи напролет
Один закон иным народам ведом:
Лишь кир великий делу старт дает.
Платону - с Алишером по пути,
Афрасиабу - в Грецию врасти…
Официант! Я б заказал! Но - Мессу:
Дороге, что сильна к себе вести.
Научный аппарат лирики,
или Дополнительные источники
* «…Но способна только Лейла вылечить меня». (Поэт Маджнун Кайс ибн аль-Мухлавах из племени Бану-Амир, 7 в.)
** «Что касается правильной космической ориентации тела для занятий любовью, то весной следует лежать головой на Восток». («Искусство любви учителя Дунь Сюаня», династия Суй, начало 12 в.)
*** «Двери твоего дома пусть будут обращены на Восток, чтобы через них входил свежий воздух». (Кекавмен. «Поучение византийского полководца 11 века»)
**** «Халиф вмешался: «Вместо того, чтобы проливать кровь тех, кто ваши братья, соедините силы для священной войны с греками». (Эдуард Гиббон. «Закат и падение Римской империи»)
ТОЛМАЧ-ХОНА
«В то время, когда они еще преследовали персов, среди римлян оказался толмач Хосрова - Павел».
(Прокопий Кесарийский. «Война с персами», 6 в.)
«Я спрятал свою истину за семью печатями и сорока замками».
(Омар Хайям. Трактат «Алгебра»)
ТРАКТАТ В УСТА ЦЕЛУЯ СУРГУЧОМ,
ПОРА ПОБЫТЬ ХАЙЯМУ ТОЛМАЧОМ:
НАДЕЮСЬ, МОЙ СЛОВАРЬ ТЕБЕ РАССКАЖЕТ -
И ЧТО ЕСТЬ ЧТО, И ДАЖЕ КТО - ПОЧЕМ.
КРОША ТУМАН В ПОНЯТНУЮ МУКУ,
ИЗ ВАЖНЫХ СЛОВ Я КОРЕНЬ ИЗВЛЕКУ:
УЗНАЙ, ПРИЯТЕЛЬ, ФОРМУЛЫ ХАЙЯМА, -
ТАКИХ НЕ ЗНАЛ ТЫ НА СВОЕМ ВЕКУ.
1
В домах любых достатков и мастей
МЕХМОН-ХОНА готова для гостей:
Здесь угостят и музыкой, и пловом,
И даже спать уложат без затей.
2
Общине стать удачливой веля,
Бдят аксакалы у ее руля,
И вот квартал и счастлив, и успешен,
Мы - микромир. И звать нас - МАХАЛЛЯ.
3
Учась в мектебе, часто слышал я,
Что бешеной звалась Аму-Дарья.
Вот почему негоже быть ДЖЕЙХУНОМ,
Чтоб не страдали берег и семья.
4
Свобода рук - основа важных дел…
Я для тебя суму тут приглядел:
Глянь - рюкзачок. Холщовый и восточный…
Приветствую! Ты, брат, ХУРДЖУН надел!
5
А вот еще в словарик запиши:
Ты правишь сотней? Значит - ЮЗБАШИ.
Когда же за тобой тысчонка сабель,
Ты - птица покрупнее: МИНГБАШИ.
6
Прельстившись взяткой, в страхе ешь и спишь,
Боясь ареста, стонешь и хрипишь.
Совсем иное, коли нежно грабишь,
Прикрывшись словом сахарным - БАКШИШ.
7
Славянофил! Сочувствие прими -
От Алгебры. И прыть свою уйми:
Не ваш Муса, который Ал-Моносуф,
Открыл АЛЬ-ДЖАБР, а - лично Хорезми!
8
Присядь, урус, поведаю тебе,
Что азбука зовется - АЛИФБЕ.
Ведь «алиф» - «аз», а «бе» - такая «бука»,
Что и ивриту, верь, не по себе.
9
Хамит Европа! И пора давно
Шерстить ее по Плуцеру-Сарно:
Платоном обозвали АФЛАТУНА
И Авиценной - лекаря Сино.
10
Волшебных струн напев меня пленил,
Миг - я бы в сто динаров оценил!
Но что за диво в дланях Аполлона? -
«КИФАРА то!» - Бог лиры уронил.
11
О, близ нее утратит горя груз
Эсхила том и Том, простите, Круз:
Пегас копытом вырыл ГИППОКРЕНУ -
Джакузи для вконец уставших Муз.
12
АВРОРА-джан - румяна и мила.
Когда ж в кавычках, - вижу жуть ствола…
Зухра! Звезда прелестного рассвета,
Скажи «Авроре», чтоб добра была.
13
Романтик реализма без очков,
Он гурий славит,- дар его таков.
БАР-КОФ, увы, не суфий. Но согласен:
Его «Лукман Мудъ-и-Шуф» - перл веков!
14
Над всяким век расправу учинил,
Стишок стал усыпальницей чернил.
Что фараоны звали пирамидой,
Другой Восток - МАЗАРОМ заменил.
15
Вода и глина… День чудесен, брат!
Соломку режь - итогу будешь рад.
Теперь потопчем фарш для стройки нашей, -
И вот он - КИРПИЧЕЙ САМАННЫХ ряд!
16
Отведав, ты не станешь возражать:
Божественна! Медальку б ей стяжать…
КАЗЫ, колбаска-чудо из конины -
Всем в радость. Лишь кентаврам - век дрожать.
17
Прекрасен зной пустыни! Но - беда:
Ты косточки согрел… А где ж вода?
Подземный водоносный слой нащупай -
Ура: КЯРИЗ - на долгие года!
18
Сезон дождей. Пустыне повезло.
Но сушит вновь жара мое стило.
Озер усохших дно - старик глубокий:
ТАКЫР избороздил его чело.
19
Над ханом посмеявшись вдребадан,
Глупец-поэт торит тропу в ЗИНДАН.
Там крысы-палачи калам сгрызают…
О, не ездок я в ханский Магадан.
20
Ценней шприца его волшебный дар:
От гриппа - дым… От сплина - змей отвар…
Спеши к ТАБИБУ: исцелит любого,
Кто выложит барана иль динар.
21
Весь огород зазвал в казан поэт
И рифмой мяса увенчал обед.
Ну, кто там медлит? ДОМЛАМА готова -
Внимать ей будешь до скончанья лет.
22
Глянь, что там сушит зной близ наших юрт:
Шаров кисломолочных дружный гурт.
Не живопись люби, поэт, а - брынзу,
Ту, что, как Русь, с названьем кратким - КУРТ.
23
А вот названье, где крутой замес
Отваги… Тайны… Страха до небес…
К красотке ты пошел и не вернулся?* -
Да ты, брат, - остров! Ты - БАРСА-КЕЛЬМЕС.
24
Ему б - дать бой, чтоб не сгущалась тьма,
А он туман варганит для ума:
Поэт стишата в ребус превращает,
Сия мигрень зовется - МУАММА.
25
Поставь казан в сторонке от столов,
Туши скорее мясо, лук, морковь.
Готов ЗИРВАК? Добавь, приятель, риса, -
И вот идет-гудет янтарный плов!
26
Адам, ты б перестал меня учить
КОШЕРНОСТИ… Обязан огорчить:
Халяль - канон, который позволяет
И нам еду от яда отличить.
27
Плов истреблен… Ты сыт… Едва не спишь…
Постой, сейчас ты в шоу угодишь:
Скатай в комок последние рисинки -
И гостю рот шпаклюет ОШАТЫШ!
28
Не станут шахи пальчиком грозить,
Негоже и султанам голосить, -
Власть выдувает звонкие ФИРМАНЫ:
Указам горним трудно возразить.
29
В меню у греков - хитрость и туман,
Куда ни глянь - коварство и обман:
Нахально предлагают суп с лапшою,
Меж тем приватизировав - ЛАГМАН!
30
Историй сборщик, внук Тацит-аки, -
Руми творил «ДАФТАРЫ»…
Велики
Вот так же и Тацитовы «Анналы»:
Дафтары. Суть - тетради, дневники.
31
К его призыву даже трезвый льнет,
Две пиалы - и в сон тебя согнет…
Не стану гнать АРАК из рубайята,
Сперва урус про водку пусть черкнет.
32
Он Бактрию объял и Парфенон,
Аскерам он и маршалам - Канон,
Он - ЗУЛЬКАРНАЙН. Двурогий Александр:
Восток им горд, и Запад им пленен.
33
Азарта в слове этом аромат,
Блистал султан… Сдавался дипломат…
ШАТРАНДЖ - охоты внук и шахмат прадед:
Крадись… Руби… (Пуская в дело мат…)
34
Вот ГУВАЛЯК. Кому он младший брат? -
Саманным кирпичам… Но очень рад
Цемент навоза пригласить в начинку,
Чтоб в стену лечь - усиленным стократ.
35
Споив водою трезвое зерно,
Ждет махалля, чтоб проросло оно.
Потом всю ночь в котле томится чудо:
Ведь СУМАЛЯК варил сам Ибн Сино!
36
Пойму Чапая… Гнев его пойму…
И щепки стульев вмиг прощу ему…
Пусть Искандер был тоже храбрый воин, -
Зачем взамен кураре пить «ЧАШМУ»?
37
Промерз, бедняга? Верно, все б отдал
За чудо, что в кибитке увидал:
Стол над печуркой… Сверху - одеяло…
Зовется диво зимнее - САНДАЛ.
38
Мост в рай иль ад, СИРАТ - не из досок:
Над пропастью протянут волосок.
А ну-ка, парни! You are welcome, пери! -
Даете по-над бездной марш-бросок!
39
В них - тайны Гиппократовой тоски,
И даже Авиценна трет виски,
Когда лютуют РИШТА и ПЕНДИНКА -
Подкожный червь, язвительный москит.
40
Он - ФАЙНБЕРГ! Рубайят - его стилет,
Великолепен строф его балет,
Ведь ИСКАНДЕР, который ибн АР-КАДИЙ -
Хан Чайханы и пламенный Аэд.
41
Амврозия не шла во вред стихам,
Воспел пиры и сам Абу Рейхан.
Когда сидите вы за угощеньем, -
Приятного!.. Пред вами - ДАСТАРХАН.
…СПИ, РУБАЙЯТ! ДУША, ОЧНИСЬ И ПОЙ,
КОГДА ЛЕТИШЬ ЖЕЛАННОЮ ТРОПОЙ -
И В ХОРАСАН, И В ФЕРГАНУ, И В ГРЕКИ,
И К РЕКАМ, ГДЕ ДЛЯ МОРЯ - ВОДОПОЙ.
НЕ ОТПУЩЕНЬЕ ДАЙ ЛЮБВИ РАБЕ:
С НЕЙ ПОСПЕШИ К НЕХОЖЕНОЙ ТРОПЕ,
ГДЕ НЕТ ПЕРИЛ, И ТОЛЬКО ТЫ - СВИДЕТЕЛЬ:
МЕЧУ. ОРАЛУ. САМОМУ СЕБЕ.
Научный аппарат лирики,
или Дополнительные источники
* «…ибо история умалчивает о дальнейшей судьбе красавицы Лейлы - обладательницы бесподобных очей и прелестных ножек». (Поток сознания Меча Аллаха, Рыцаря Пустыни полководца Халида ибн ал-Валида, 7 в.) (Цит. по кн. генерала А.И. Акрама «Рыцарь Пустыни», гл. 16 «Битва при Йамане»).
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
«Но тут силы покинули меня и речь стала бессвязной». (Валад Бахауддин. «Маариф»)
«Эпоху нашу я условно обозначаю как конец новой истории и начало нового Средневековья». (Ник. Бердяев. «Новое Средневековье», 1924 г.)
«Ибо хороших дорог мало». (Отец Иакинф Бичурин)
«Даже если верить евреям, то то, что они говорят, не устраняет сомнения, а навлекает его еще сильнее». (Абу Рейхан Бируни. «Памятники минувших поколений»)
«Здесь заканчивается рассказ об этом путешествии, хвала Господу миров!» (Ибн Баттута)
«Прошу уважать авторский текст, в котором все ошибки, повторы, безвкусица и пошлость - тщательно выверены и распределены». (Жан Кокто. Из предисловия к пьесе «Человеческий голос»)
Мавераннахр - Брайтон-Бич
1413 (Хиджры) - 5771 (от сотворения мира)
© Павел Шуф, 2013
