Космический скотовоз

Глава первая.
Редкость космического масштаба

Василий Петрович Сотник никогда в Академии Наук не состоял, да, в общем-то, туда особенно и не стремился. Он с детского сада мечтал стать водителем космического грузовика дальнего следования и, когда другие дети лепили "пирожки" из песочка, Петр Васильевич набивал лифт детского сада стульями и цветочными горшками и ехал наверх. А поскольку наверху располагался кабинет заведующего детским садом, способности ребенка быстро заметили и стали развивать их в соответствующую сторону.

В школе он узнал, что существует столько разных выдающихся химиков, физиков, художников и композиторов, что пытаться пробиться между ними совершенно бесполезно. Зато портрета ни одного выдающегося шофера космического грузовика в школе не было. Не было хотя бы потому, что тогда в 30-ых годах XXI века это направление космонавтики только начало свое развитие и еще не успело обзавестись своими героями и выдающимися деятелями.

Самые дальние грузовики следовали до Марса, с населением которого едва-едва был установлен контакт, и были те в основном автопилотируемыми. Настоящие дальногрузы только закладывались на орбите Земли. Вот почему школа лишь укрепила намерение Сотника стать водителем грузовиков, и он, ни секунды не колеблясь, по окончании школы на Луне, продолжил учебу в Летном Лунном Училище.

Петр Васильевич, выйдя из флаера, с интересом осмотрел древние колонны с завитушками, вздымавшиеся вверх, под нависавшую тупым углом крышу, и потянул массивную кованую ручку, которую, похоже, в свое время тянули Вернадские и Пржевальские.

Вестибюль, выложенный красно-белыми плитками в шахматном порядке, был явно больше здания. Вероятно, его расширили в подпространство, как делали со многими зданиями, имевшими культурную и историческую ценность, когда они уже не способны были вмещать институты и музеи их населяющие.

На фоне канделябров в рост человека и витых перил несколько выделялись аппараты выдачи бутербродов и столбики разлива горячего чая, но ведь профессорам тоже нужно питаться. И не отправляться же в индийскую столовую напротив или простяцкое кафе на углу. Люди науки время экономят максимально. Поэтому некоторым, особо выдающимся, даже провели продуктопроводы прямо в кабинеты. Чтобы, из-за необходимости бежать за сэндвичем, не стало одной теоремой какого-нибудь Ивановского меньше.

Петр Васильевич не стал пользоваться лифтом и пошел по широкой барской лестнице, аккуратно ставя космоботинки с толстой пневмоподошвой на красную дорожку, взбегавшую по ступенькам. На площадке, после которой лестница сворачивала ко второму этажу, робот-уборщик протирал пылесосом портрет Циолковского.

- Не подскажете, где тут кабинет... - Сотник запнулся. Потом достал видео-книжку и, нахмурив брови, прочитал: -...академика Плерьяшина.

Робот в голубом пиджаке с лацканами и красном галстуке (академики во всем, кроме приготовления бутербродов, требовали соблюдения научности и порядка) приложил указательный палец к подбородку и задумчиво посмотрел в белые своды потолка. Сотник подумал, что для полноты картины, роботу-уборщику не хватает только пышных усов и бороды, как у древних дворецких. Наконец логическая цепочка электронного мозга замкнулась.

- В правом крыле он, - сообщил робот, - в конце по коридору, двести шестая комната... Основоположник изучения неземных животных и один из открывателей феномена Травоядных Планет! - торжественно добавил робот. - Всегда стараюсь бывать на его лекциях.

Тут он сошел на шепот и доверительно сообщил Сотнику

- Думаю поступать летом в МГУ на биофак.

- Ну, ни пуха ни пера, - сказал Сотник, направляясь на второй этаж.

- К черту! - ответил робот, незаметно сплюнул три раза через левое плечо и тихо постучал по раме с портретом выдающегося ученого.

В сумрачном коридоре, наводящем мысли на загадку создания вселенной и происхождения разума, иногда попадались задумчивые доктора наук.

В самом конце Петр Васильевич нашел нужную дверь. Он негромко постучал.

- Да-да, - пригласил глубокий научный голос.

Дверь автоматически распахнулась, и Сотник вошел в неярко освещенное помещение.

За крышкой гравистола, парящего с компьютером и томами электронных книг над полом, сидел крупный человек и, не отрываясь, глядел на монитор. Руки человека быстро сновали по клавиатурной доске. Человек бросил быстрый взгляд на Петра Васильевича и, сконцентрировав его снова на экране, сказал:

- Минуту.

Сотник присел на антигравитационный диван.

На подоконнике в лучах утреннего солнца грелось какое-то существо, явно неземного происхождения. Оно было похоже на древнюю кольчугу, потому что состояло из миллионов маленьких металлических колец, соединенных между собой. Его большеглазая голова была покрыта проволочными волосами. Временами оно со звоном чесалось одной из шести лап.

Наконец академик еще раз пробежался по кнопкам и, на секунду задержав руку над клавишами, щелкнул по панели.

Потом он обратил свое улыбающееся лицо к Сотнику, тихо ждавшему на диване, и, как бы оправдываясь, сказал:

- Завтра лететь на конференцию в Париж - по проблемам небелковой жизни. Времени в обрез. Ничего не успеваю. Просят прочитать доклад о разнице обмена веществ между существами с газовой и железной основой.

Человек встал, широкими шагами подошел к Сотнику и протянул ему руку:

- Вы не интересуетесь небелковой жизнью?

- Нет, - смущенно ответил Сотник, и пожал протянутую ладонь.

- Хоть кому-то она без надобности, - рассмеялся человек, а-то мне стало казаться, что этим вопросом все три миллиарда землян занимаются. Ну и правильно. Лучше голографические марки собирать или пуговицы (пуговицы к тому моменту на Земле сохранились только в музеях и частных коллекциях).

Петр Васильевич застенчиво посмотрел на свои ботинки, и уши его покраснели. Он с малолетства собирал голографические марки.

Тут академик стал серьезным.

- Теперь я вам изложу суть дела... м-м, не желаете ли чаю?

Сотник кивнул.

Плерьяшин поднялся и нажал несколько клавиш на стене. Внутри что-то загудело, щелкнуло и в руки академику аккуратно выехал поднос с двумя чашками чая, бутербродами и блестящим порошком в мисочке.

Он подошел к Петру Васильевичу и поставил еду на диван.

Прошу откушать, пригласил Плерьяшин. Затем повернулся к существу на диване и негромко позвал:

- Динь-динь-динь.

Существо заскрипело, побрякивая, спрыгнуло на пневмоковер и подбежало к поставленному на пол блюдечку.

- Трутль с Протрутля, - сказал Плерьяшин, задумчиво посмотрел на животное, втягивающего порошок на манер пылесоса. - Весь состоит из одинаковых молибденовых колец и совершенно не понятно, как живет. Крови нет, мозга нет. Пищеварительной системы, и той нет. Тем не менее, обожает сухое магниевое молоко.

Тем временем трутль дотянул молоко и снова вспрыгнул на подоконник.

- Загадка природы! - протянул академик. - Ну, теперь к делу. Мы к вам, как к ведущему специалисту по перевозкам животных, обратились.

- Ну уж ведущему! - потупился Сотник. - Так, возим помаленьку.

- Зато как возите! - всплеснул руками академик. - О ваших транспортировках книги писать можно.

- Книги о чем угодно писать можно, - ответил Петр Васильевич, - только не все читать будут.

- Вы правы, - согласился Плерьяшин. - И тем не менее только ваш авторитетный опыт доставки животных в межпланетном пространстве способен помочь Вселенной.

Лимон из чая чуть не встал Сотнику поперек горла.

- В Галактике исчезли скепетарли.

Сотник понимающе кивнул, хотя, кто такие скепетарли, не знал.

- Скепетарли, или вакуумные ящеры, иногда залетают на планеты поесть или построить гнездо, но живут в открытом космосе. Знают там все места свертки пространства и пользуются ими для сокращения пути от системы к системе в период миграций. Но погубило их не это. Дело в том, что они полуразумны.

- Это как? - не понял Петр Иванович и откусил большой кусок бутерброда.

- А так: огонь использовать еще не научились, а между собой звуковыми сигналами уже общаются. Как дельфины.

- Ага! - понял Петр Иванович и откусил еще.

- Вот, посмотрите, - Плерьяшин протянул капитану голографию черно-белого, существа, летящего в межзвездном пространстве. На кого похоже?

- Да это же... - ахнул Сотник.

- Правильно, - кивнул академик, - сорока.

- Только в чешуе, почему-то, - удивился космонавт.

- Конвергенция, - отметил Плерьяшин, - организмы, попадающие в сходные условия жизни в процессе эволюции становятся внешне похожими, потому что обитание в какой-либо среде располагает к определенным формам.

Сотник глубоко задумался над словами профессора.

- Ну например, если лошадь вдруг начнет есть червей и переселится в норы, через миллион лет она станет похожа...

- На крота! - хлопнул себя по лбу Сотник и пролил чай.

- Вы улавливаете ход моих мыслей, - довольно кивнул академик (недаром он считался блестящим лектором), - хотя при этом внутренне существо останется той же самой лошадью. Так и здесь, этот ящер обожает утаскивать различные блестящие штуки. А поскольку он полуразумен, значит его ящерята должны играть с какими-то блестящими предметами. А поскольку, гнездится скепетарль в основном на планетах ненаселенных, то какие блестящие вещи он может приносить в гнездо?

- Золото, бриллианты! - чуть не выкрикнул Сотник и пожалел, что не пошел в биологи, обнаружив в себе такие способности.

- Верно. И ящер вскоре стал объектом охоты космических браконьеров, рыскающих по Галактике в поисках его гнезд, набитых золотыми слитками и драгоценными камнями, которые они сбывали на отсталых планетах, где еще используются деньги. Постепенно уникальных животных становилось все меньше и меньше. Несколько планет, где они гнездились, были объявлены заповедниками, но это не спасло скепетарлей от уничтожения. Браконьеры пробирались за золотом в самые потаенные уголки космоса в поисках наживы. Они прикидывались то научными сотрудниками, то кинематографистами, снимающими фильм о жизни редких ящеров. А самый беспринципный торговец зверями ЧхниксК, даже представлялся писателем-анималистом, описывающем повадки рептилий для своего художественного произведения. В результате на всю галактику остался один известный науке скепетарль. И теперь за ним гоняются уже не как за добытчиком золота и камней, а как за редкостью галактического масштаба. На некоторых планетах низкого уровня цивилизации даже объявлена награда тому, кто доставит ящера в местный зоопарк!

Академик горестно поник. Затем поднял на Сотника грустные глаза.

- Все что мы можем сделать, это поймать последний экземпляр и сохранить его на Земле. Возможно, со временем нам удастся получить из его клеток других ящеров, а затем выпустить снова в космос.

Плерьяшин встал достал объемную карту галактики и разложил ее на столе. Миниатюрные копии созвездий зависли над столом.

Сотник поднялся с гравидивана и подошел к карте.

- Вот тут он где-то, - академик указал на звездное скопление у созвездия Весов. - В Зеленой Туманности. Все последние сообщения о скепетарле оттуда. Правда, несколько экспедиций уже побывало там, но - безрезультатно. Вся надежда только на вас.

Сотник кивнул. Он все понял. Да, ради такого дела стоило отложить рейс с коровами к Альфе Центавра.

- Кого дадите в помощники? - спросил Сотник. - Доцента? Доктора? А-то ведь без специалиста еще чего доброго напутаем.

Академик помялся и опустил глаза.

- Понимаете, - сказал он, - у нас сессия на носу. Доценты принимают, студенты сдают... Я бы сам, да вот... на конференцию надо.

У Сотника медленно открылся рот. Он хотел было что-то сказать, но слова никак не желали трансформироваться из сигналов мозга в осмысленное звучание. Экспедиция рушилась, не начавшись.

- Но вы не беспокойтесь, - быстро заговорил Плерьяшин, видя, что творится с капитаном. - У нас есть одна довольно осведомленная личность, в высшей степени талантливый биолог и активно прогрессирующий ученый. Так, что будет у вас на борту специалист.

- Ладно, - мрачно сказал Петр Васильевич, - давайте вашего талантливого завтра в восемь к кораблю. И пускай он с собой книг побольше захватит. Если что, сам выслеживать буду.

Петр Васильевич молча пожал руку смущенного профессора и направился к двери. На пороге он обернулся и сказал:

- Да, и скажите вашему специалисту, если опоздает, будет прогрессировать на Земле. Я ждать не буду. Все.

Глава вторая.
Праздник Нептуна

Экипаж "Перуна" уже давно занял свои места. Еще ночью роботы-тележки загрузили в трюм космического скотовоза, где обычно мирно покачивались во время транспланетных перевозок головы свиней и крусков, уйму снаряжения. Тут были плавки, ласты, маски (вдруг придется гонятся за ящером в воде? А не придется, то поплавать тоже не вредно), фотоаппараты, антигравитационные спальные мешки с автономным подогревом, палатки с отдельной кухней и встроенной микроволновой печью. И много-много всего того, что может пригодиться (а может и не пригодиться) в походе за скепетарлем.

Члены команды, Петр Васильевич Сотник - капитан, землянин, выпускник ЛЛУ, и Текс - марсианин техник-чудотворец, в свое время получивший звание Архимед 2072 года, сидели на сходнях трапа и хмуро смотрели на взлет очередного рейсовика Москва-Пенелопа. Сотник в пятьдесят пятый раз за последние полчаса посмотрел на часы. Было без двух минут восемь. Обещанный специалист не появлялся.

- Все! - наконец лопнуло терпение капитана и он поднялся. - Пошли на мостик. Летим сами.

- Куда? - удивился Текс, всплеснув двумя парами зеленых рук. - Ты же курицу от леопарда с трудом отличаешь. Ты представляешь, что мы им привезем?

- Ничего, - мстительно ответил Сотник, поднимаясь по трапу. - В следующий раз будут знать, как нас без специалистов за редкостями посылать.

- Нарываемся на межпланетный конфликт с неясными последствиями, - крикнул вдогонку марсианин. Но он знал, что переубедить в чем-то Сотника, если тот был в этом по-настоящему убежден, невозможно. Поэтому лишь вздохнул и поднялся вслед за капитаном.

- Это авантюра, - сказал он, занимая свое кресло перед приборной доской.

- Посмотрим, - сказал капитан, проверяя контурность двигателей, - я тут кое-что почитал, кое-что посмотрел, в общем-то, не сложно. Здесь поспрашиваем, там посмотрим, найдем.

Марсианин схватился верхней парой рук за голову и сказал что-то на родном языке. В такое приключение он еще не ввязывался.

Когда Сотник уже включил связь с Диспетчерской, чтобы попросить разрешения на взлет, в люк постучали.

- Ага! Явился! - крикнул Текс и облегченно вздохнул. - Межпланетный скандал откладывался.

- Может не возьмем? - спросил вошедший в биологический азарт Петр Васильевич. - Подумай будут только наши с тобой портреты висеть во всех школах, а его - нет.

- Лучше открой, - посоветовал Текс, - а-то наши с тобой портреты будут висеть совсем в другом месте.

Петр Васильевич рассмеялся и открыл.

Экипажа от изумления чуть не потерял дар речи.

- Бэримор!!! - наконец вырвалось у обоих.

На площадке стоял робот-техник. Тот самый робот-техник, который в одном из путешествий "Перуна" случайно оказался на борту корабля в момент старта и которому пришлось перепрофилироваться в животноводы, поскольку на борту, чтобы не возить впустую, его определили в смотрители за животными. По прилету команда рассталась с уже привычным Бэримором и никак не предполагала получить его сейчас. И в качестве кого? Специалиста по скепетарлям!

Тут Сотник окончательно вышел из себя.

- Ну все! - крикнул он и вскочил из кресла. - Я сейчас пойду в Академию Наук и скажу все, что о ней думаю прямо ей в глаза. Это издевательство какое-то.

Нет, - спокойно сказал робот, никуда вы не пойдете, капитан. - Потому что "а" - вы единственный, кто сможет догнать скепетарля, "б" - я единственный биолог, которого АН может выделить из своих рядов без ущерба для предстоящей сессии и "ц" - если мы не стартуем немедленно, то можем пропустить пролет скепетарля у планеты Гзо, единственном достоверно известном участке Зеленой Туманности, где ящер пролетает раз в десять лет.

Текс рассмеялся.

Сотник, пораженный железной логикой и спартанским спокойствием робота, медленно сел в капитанское кресло и каким-то не своим голосом сказал в селектор связи:

- Диспетчерская, "Перун" просит взлет.

- Взлет разрешаю, - ответила Диспетчерская. Мимо Нептуна летите?

- Летим, - убитым голосом согласился Сотник.

- Повезло, - с завистью сказала Диспетчерская, - у них там праздник века. Порадуйтесь. За нас.

- Обязательно, - не осознавая, что говорит, ответил Сотник и выключил связь. Затем посмотрел остекленевшим взглядом на робота, занимавшего свое место, и в оцепенении пробормотал: - Единственный биолог, которого АН может выделить!...

Он автоматически завел двигатели и корабль медленно пошел вверх.

Сотник приходил в себя наверное до Юпитера. Когда его спутники уже блестели золотыми крупинками далеко позади, капитан проронил:

- Пойдемте чаю выпьем, что ли?

И снова недоверчиво посмотрел на Бэримора, с интересом осматривавшего поверхность проплывающего под ними охристого метеорита.

Сотнику очень хотелось узнать, как Бэримор выбился в специалисты по скепетарлям, но ужасно не хотелось спрашивать. Специалист и специалист. Мол, видели мы таких. И все же время от времени он кидал на спокойно попивающего масло и, казалось, наслаждающегося ситуацией робота, такие отчаянные взгляды, что Текс, наконец, сам решил помочь капитану и, прокашлявшись, спросил:

- Бэримор, а как ты в биологию попал? Ты ведь снова в техники пошел, когда мы тебя на земле высадили.

Было такое впечатление, что Бэримор уже давно приготовил ответ и полировал его и отшлифовывал для того, чтобы своей историей сразить сразу и наповал.

- Дело в том, - начал он, - что капитан Сотник привил мне привязанность к животным.

- Что? - чуть не поперхнулся Петр Васильевич.

Однако Бэримор, не моргнув глазом, продолжал:

- И по окончании нашего полета, связанного с перевозкой нескольких различных видов животных, я понял, что биология - мое призвание. Что, только общаясь с животными и изучая их, я смогу по-настоящему раскрыть свой талант и принести пользу человечеству. Поэтому тем же летом я сдал экзамены на биофак Московского Государственного Университета и с блеском прошел на первый курс.

- Так уж и с блеском? - спросил, делая вид восхищения, Текс.

- Семенов-Тяньшанский Второй, мне лично руку пожал после сдачи химии и пригласил после университета в аспирантуру.

- Ну и как? - широко раскрыв глаза поинтересовался марсианин.

- Подумаю, - ответил многозначительно тот.

- Конец света! - выдал наконец Сотник. А о скипетарлях ты хоть что-нибудь знаешь? М-м, - Сотник попытался что-нибудь выудить из своего багажа новоприобретенных зоологических знаний: - Сколько раз в году ящеры гнездятся и на каких деревьях?

- Скепетарли гнездятся раз в десять лет и ни на каких на деревьях, а на уступах скал.

Сотник взгрустнул, похоже из робота-техника действительно вышел специалист. Но все-таки стоило еще раз проверить.

- А что они умеют делать такого, что ни одно другое животное не умеет? А? - И Сотник запальчиво посмотрел на Бэримора. В его глазах явно читалось ощущение близкой победы.

Бэримор выдержал паузу, как артист, а затем просто сказал.

- Они вяжут.

Это был полный и бесповоротный нокаут.

- Ладно, - кивнул Петр Васильевич, - может на что и сгодишься. Только советуйся, прежде чем что-то сделать. Ясно?

Текс снова хохотнул и прошел на мостик. За ним последовал Бэримор. Проходя мимо Сотника, он козырнул, поставив вторую руку на темя на манер шляпы (потому что брать под козырек, можно только в шляпе, иначе подо что брать?) и отчеканил:

- Так точно, сэр!

И снова с мостика раздался смех техника. Капитан придирался и это уже поняли все... Даже сам капитан.

У Нептуна к "Перуну" подрулил какой-то корабль и облил его водой.

Потом чей-то голос прокричал по прибору связи:

- С днем Нептуна!

И корабль исчез оставив за собой шлейф водяных пузырей.

- Ай! Совсем забыл, - хлопнул себя по коленям капитан. - В Диспетчерской же предупреждали! Ну, нам не до праздника сейчас все равно!

Он включил на приборной доске кнопку поворотника и приказал:

- Приготовиться к телепрыжку!

Тут к "Перуну" подлетел шарообразный, ребристый корабль и сигналами попросил о стыковке.

Сотник вздохнул и устало спросил в селектор:

- Что случилось?

- Нептун просит осуществить срочную стыковку, - ответил хриплый голос, каким обычно говорят, когда хотят скрыть свою личность.

- Ладно, - махнул капитан рукой, - цепляйтесь. Все равно прыжок прозевали.

Скоро в люк постучали.

Бэримор открыл.

- На пороге стоял натуральный Нептун в три обхвата. С трезубцем и бородой из ваты.

Он, церемонно стуча трезубцем и далеко отставляя руку, проследовал мимо оцепеневшего экипажа на середину мостика и прорычал:

Я Нептун, я царь подводный!

Дождь на сушу навожу.

Под водою сколь угодно

В тине жабрами дышу!

- Рыба что ли? - спросил шепотом марсианин у капитана.

- Нет, - ответил тот тихо, критически осматривая пришельца, - персонаж древней мифологии.

- А! - понимающе кивнул Текс. - Народный обычай!

- Типа того, - согласился Сотник.

Тем временем, все больше распаляясь и тряся бородой, Нептун продолжал:

Я приехал к вам на зайце

Из-за моря Кара-Кум.

Что за судно, отвечайте.

И чего ложили в трюм?

- Может он из Службы Галактической безопасности? - осторожно спросил Текс. - Про трюм спрашивает.

- Из поликлиники он, по-моему, сбежал, - тихо ответил Сотник и ободряюще улыбнулся Нептуну (буйных пугать опасно).

Сотник сделал Бэримору знак и стал осторожно приближаться к бородатому субъекту, перешедшему к третьему куплету.

Текс стал заходить со своей стороны, прихватив пневмоковрик для ног.

Сами в бочке искупнетесь

И... Свободно пролетай!

Ну а коли извернетесь,

То тогда я вас...

- Давай! - крикнул Сотник роботу, и Бэримор умело пальнул газом в буйного типа.

Тот, закачался и рухнул на пневмоковрик, ловко подставленный марсианином (что значит четыре руки!). Борода субъекта съехала в сторону, а из-под полосатого костюма показались украинский шаровары, которые когда-то сам Петр Васильевич подарил своему другу и однокурснику по ЛЛУ Гнигни с планеты Букабяка.

- Мама! - схватился за голову Петр Васильевич. - Да это же Гнигни! Как я сразу не догадался?

- Вот именно, раздери мою обшивку, - сказал букабяканин постепенно приходя в чувство и садясь на пол. - Стараешься, буквально из кожи вон лезешь (хотя, честно говоря, у букабяканцев-то и кожи никакой нет)... Пытаешься доставить радость своему другу, окропи меня никрешка. А тебя как встречают. Нет, как тебя встречают, провалися я в дыру.

Текс смущенно отодвинул ногой коврик и отошел к своему креслу. Бэримор с интересом смотрел на букабяканина, но держал газовый бластер наготове.

- Нет, - взревел Гнигни, показывая толстой слоновьей лапой на оружие, - пусть он это уберет!

- Спрячь, Бэримор, - попросил робота капитан. - Надо было сразу догадаться, что это ты, - сказал Сотник, помогая другу подняться. - Во-первых, Нептун это человек, у него жабр нет, во-вторых Кара-Кумы это не море, а пустыня в Средней Азии...

- А в-третьих, - закончил авторитетно механический специалист по скепетарлям, - заяц это млекопитающее, а не рыба.

- Хотя стихи хорошие, - одобрил Сотник, - даже с рифмой.

- Ха, - недоверчиво хмыкнул букабяканин. - А как же ваш Нептун под водой живет, если у него нет жабр? Как он получает кислород из воды, зарости я букелями?

- Жабры... - начал было робот. Но капитан его опередил:

- Дело в том, что это сказка. Понимаешь? Миф! Легенда! Никто на самом деле нигде ничем не дышит.

- Ничего себе сказки! - покачал головой на толстой шее букабяканин. (на Букабяке сказки не очень-то в ходу). - Забивают голову неверными представлениями об окружающей среде. Чему же ваши дети тогда в школе способны научиться?

Глава третья.
Как найти скепетарля?

Когда последствия встречи праздника Нептуна на борту "Перуна" были устранены, все прошли на корабль Гнигни "Гордость Букабяки" и расселись в его просторной кают-компании. А Гнигни нет-нет да и бросал недоверчивые взгляды на Бэримора.

- Так куда летите, капитан? - спросил букабяканин, разливая в кружки ароматный фиолетовый букабяканский чай.

- К Зеленой Туманности. Это, примерно квдраты BC по третьей спирали.

- Знаю, - кивнул капитан "Гордости Букабяки", припадая к исходящей паром кружке чая размером с хорошую кастрюлю. Только не стоило бы вам, туда летать, ребята.

- Это почему? - удивился Текс. - Район не на самом краю Галактики. Довольно обжитой.

- Да там и трасса Прост-Крион проходит, - добавил Петр Васильевич.

- Залепи меня нюхнюля, если это не так, - доверительно начал Гнигни, - но с недавнего времени там начали пропадать корабли.

- Рассказывай, - Сотник сразу стал серьезным и отставил кружку.

- Вы слышали о Травоядной Планете? - спросил Гнигни.

- Все слышали о Травоядной Планете. Безобидное, но очень интересное существо. Она выращивала на себе леса и ими питалась, отправляя в каменный желудок центра планеты. Для этого она энергично встряхивалась, ломая и круша миллиарды деревьев, и начинала быстро вертеться. Центробежная сила огромной мощи выбрасывала растения в открытый космос. Потом планета с год блуждала по своей непостоянной орбите, подбирая обломки лесов и втягивая внутрь, пока на следующий год не вырастала новая зелень.

- Но среди капитанов ходят слухи, что с недавних пор она почему-то не может больше выращивать на себе леса и начала с голоду промышлять тем, что стала глотать все, что не пролетит мимо, в том числе и пассажирские корабли, укатай ее паплашка.

Все напряженно молчали.

- Но травоядное не может быть хищным, - вдруг сказал Бэримор. - Это не научно. У них разные пищеварительные системы.

- А парень соображает! - довольно кивнул Гнигни. - Вот и капитаны говорят, что у нее жуткие желудочные боли. И от этого она только еще хуже становится и еще больше ест, забросай ее кмасавой.

- Ну, - нерешительно сказал Сотник, снова беря в руку бокал с чаем. - Мы будем идти с пеленгом, и она не успеет к нам подойти.

- Да? - коварно посмотрел на него однокурсник. - А Черная Дыра? Между прочим, самая большая в Галактике.

- Это хуже, - согласился капитан и снова поставил бокал на стол.

- О том, что прячется в Черных Дырах, до сих пор было ничего не известно.

- Видимо чаю сегодня не попить.

- Ее, кстати, недавно открыли. То ли не замечали раньше, то ли недавно она появилась, опрокинь ее в кангаву. Вроде на ее месте раньше красный гигант был. Видимо он потух, кендеруль ему в бок, и на его месте образовалась Черная Дыра. Она такого огромного размера, что способна засасывать не только пространство окружающего района, но и некоторых дальних областей. Так и получилась Космическая Река, из которой все пространство прямехонько плывет в Черную Дыру. Может, слышали?

- Слышали, - согласился Текс, - но встречаться с ней лично совсем не желали.

Тут раздался умный голос Бэримора:

- По моим сведениям, последний скепетарль летает именно вдоль Космической Реки.

Сотник кивнул:

- Значит и мы полетим.

- Но берегитесь водоворотов! - пророкотал Гнигни, сдвинув на бок казацкую папаху. - Точно не известно, но не исключено, что в них могут смешаться молекулы всего материального и тогда у вас, например, будет корабль "Сотник" на белковой основе, а капитаном - Петр Васильевич Перун, довольно железный товарищ.

- А я стану специалистом в области скепетарлей и членом-корреспондентом Академии Наук, - мрачно улыбаясь, проронил Текс. - Ну что ж. Есть ради чего страдать.

Здесь свое веское слово сказал Бэримор:

- Это исключительно антинаучно. И прискорбно видеть вокруг себя, такое невежество. Тем более что Земля явилась колыбелью великой цивилизации ученых: Ломоносова, Архимеда, Дарвина и...

- Бэримора? - вставил, наивно хлопая тремя глазами на зеленом лице, Текс.

-...и многих других, - закончил мысль робот. - Элементы человека и машины слишком разные, для того чтобы, соединившись, они могли стать одним живым организмом.

- А каким же тогда они могут стать организмом, поглоти меня вакуум, - поинтересовался Гнигни.

- Неживым, - просто ответил робот.

- Так, - хлопнул ладонями по коленям Петр Васильевич. - Все. Нужно торопиться. А-то пропустим своего ящера, потом еще десять лет ждать будем. Извини, Гни, надо торопиться. А может с нами махнешь? Как раньше. Все веселее будет. А?

- Я бы рад Петр, - развел слоновьими руками букабяканин, да на Нептуне мое стадо пингвинов сидит, для зоопарка на Букабяке. Так что никак, тридцать три громыхля в ткетлю.

- Ну ладно, - сказал Сотник, поднимаясь, - тогда до встречи. Заезжай в гости. Адрес-то помнишь?

- Гоголевский, пять, пятнадцать, - улыбнулся Гнигни.

- Ну и отлично!

Экипаж "Перуна" попрощался с букабяканским капитаном и перешел на "Перун". "Гордость Букабяки" медленно отвалила от шлюза, просигналила внешними огнями: "Желаю удачи" и направилась к переливчатому Нептуну.

Корабль Гнигни уже почти скрылся с глаз, когда в приборе связи затрещало и раздался голос капитана "Гордости Букабяки".

- Да, совсем вылетело из головы, будете на Прудле обязательно зайдите к Браму-Пураму Коническому, он вам поможет с вашей редкостью.

- А кто он, Гнигни? - спросил Сотник.

- Председатель Общества Держателей Декоративных Нгов.

- Обязательно. Спасибо Гнигни.

- Не за что, три тысячи клюхов.

И прибор связи вновь умолк.

- А кто такие нги, Бэримор? - спросил Сотник, готовя снова корабль к телепрыжку.

- Это пузыри, которые умеют подражать внешности разных предметов и существ.

- Они, что, разумные? - ужаснулся Текс, отвлекшись от прибора разгона антигравия. - Они держат в клетках разумных существ!?

- Пузыри неразумны, - спокойно ответил робот. - Подражание еще не значит разум. Попугаи тоже подражают голосу человека, однако они, с общепринятых точек зрения, не разумны.

- Ладно, - сказал Сотник, - развели дискуссию "Разумный-неразумный". Какая разница? В плохих условиях вообще никого держать нельзя. А в хороших я и сам жить буду. Готов к прыжку, Текс?

- Готов, капитан.

- Поехали! - Сотник включил транспространственный преобразователь.

Космос перед носом корабля свернулся, и "Перун" нырнул в образовавшуюся воронку. Затем пространство сдвинулось снова, как огромный занавес, и скрыло грузовик. Который уже был за миллион парсеков от Нептуна.

Капитан запрограммировал корабль так, чтобы тот вынырнул из подпространства у Прудла, небольшой планеты красивого лилового цвета. Кроме нее в системе Бамс вращались еще две планеты, и все были обитаемыми. Правда, цивилизации на всех трех развивались с разной скоростью. И поэтому одни были более продвинутее, чем другие. Но все они поддерживали между собой дружеские отношения, летали друг в другу в гости и с уважением относились к культуре и привязанностям соседей. У них была одна беда. Но об этом экипаж "Перуна" узнал позже.

Грузовик с Земли запросил разрешение на посадку в маленьком космопорте Прудла, и через некоторое время опустился в указанный сектор взлетного поля. Однако только команда собралась выйти из корабля и наконец размять затекшие от долгого сиденья руки и ноги, да подышать свежим, почти земным, воздухом, как к кораблю браво подрулил вездеход обставленный мегафонами, и оттуда раздался голос, обратившийся к космонавтам на космолингве, языке межпланетного общения.

- Экипаж "Перуна" просим не покидать своего корабля до особого разрешения.

- Это еще что? - удивился Текс. - Как они встречают гостей?

- Посмотрим, - проговорил Сотник, - похоже что-то у них здесь не ладно. Просто так они запирать нас в корабле бы не стали. Я их хорошо знаю. Два года сюда зюзлей с Чаклы возил.

Вскоре на борт "Перуна" поднялась инспекция прудлов из трех субъектов. Прудлы похожи на небольшие пирамидки с ножками и ручками. К такой форме их привело длительное проживание на своей планете. И еще прудлы отличались тем, что могли жить вечно. Ведь все знают, что процессы связанные со временем замирают в пирамидообразной форме. Даже египтяне с Земли прятали мумии своих фараонов в пирамидах, где цари Нила могли лежать вечно и не портиться. Поэтому ни болезней, ни других проблем связанных со здоровьем, у прудлов не было уже много тысячелетий. Однако добродушные прудлы, вошедшие на корабль в синих с блестяшками костюмах прудлской охраны космопорта, были суровы. И отдельные части прудлов, похожие на блоки, из которых состоит пирамида Хеопса, то вставали торчком, то поворачивались во внутрь. Явный знак хмурого настроения прудлов.

- Доброе утро, - сказал, видимо, старший, из них, который был немного выше и имел на голове конусообразную шапочку.

- Доброе утро! - со всей сердечностью, на которую только способен потомок донских казаков, ответил Сотник.

- Откуда приехали? - поинтересовался главный прудл, оглядывая мостик в поисках мест, куда можно было бы спрятать оружие, сети и прочую контрабанду.

- С Земли! - доверительно сообщил Сотник.

- С Земли? - переспросил помощник старшего прудла, подозрительно осматривая Текса. - И давно у вас стало по две пары рук вырастать? Мутируете что ли?

- Да нет, - доброжелательно пояснил техник, - я с Марса.

- Он с Марса, - повторил Сотник на случай, если прудлы не поняли. - Это такая планета рядом с Землей, в Солнечной Системе.

- Я знаю, - серьезно кивнул инспектор. - Я учился на Земле. В Ташкенте. В Политехническом.

- Ну да!? - радостно воскликнули в один голос Сотник и Текс и вздохнули от облегчения.

- Похоже, они, действительно с Земли, - сказал сотрудникам, смягчаясь, старший. - Оружие, сети, капканы, везете?

- Да нет, - развел руками Сотник, - только грависачок, чтобы скепетарля поймать.

- Кого? - разом вскрикнули все три пирамидки и вытащили из-за поясов бластеры.

- Ск-к-кепетарля, - сбиваясь произнес Сотник, - глядя на три направленных на него дула.

- Именем Верховной Кучи Прудлов вы арестованы! - отчеканил старший прудл. - Пройдемте!

И космонавтов повели к вездеходу.

В вездеходе Бэримор с интересом разглядывал внутренность. Все-таки от робота-техника в нем еще кое-что осталось. Сотник и Текс, озабоченно озираясь, сидели рядом на длинной лавочке, предназначенной больше для прямых плоскостей прудлей. Напротив, на такой же лавочке, с каменным выражением сидел патруль пирамид. Вездеход, потряхиваясь, подрулил к небольшому зданию космопорта и команду "Перуна" под конвоем проводили в одну из многочисленных комнат здания.

За столом (таким же, как любой стол на Земле) сидел еще один прудл. Только разных блестяшек на нем было значительно больше и был он "тупой" пирамидой, ее грани сходились под углом явно большим чем девяносто градусов. Рядышком стоял куда более острый прудл и изучал вместе с широким какие-то папирусы на столе.

Когда процессия вошла в комиссариат (Сотник успел прочитать табличку на двери), широкая пирамида подняла тот конец, который у землян принято принимать за голову и вопросительно подняла свои многочисленные сегменты. Так же на них обратила свое внимание вторая.

- Браконьеры, ваше Уголовие! - козырнул старший.

- Откуда известно? - вздохнул широкий, видимо уставший от бесконечной череды подозреваемых, поставлявшихся к начальству усердными подчиненными непрерывной очередью.

- Сами признались! - серьезно доложил начальник патруля. - Грависеть, говорит, везем, вот этот вот, который землянином прикидывается, он показал на Сотника. Я так хитро спрашиваю: "А зачем?". А он и говорит, "Скепетарля ловить". Ну, мы их и взяли под конвой!

Начальник караула браво вытянулся во фронт, радостно играя блоками.

Остальные явно разделяли радость своего командира.

- Вы это прекратите! - вдруг рявкнуло на караул начальство. - Вам в каждом разумном существе подозреваемые мерещатся! Вы что, думаете? Настоящий браконьер вам так и сразу скажет, если знает, что за это положено?

Подчиненные уважительно безмолвствовали.

- А что за это положено? - наконец прервал долгое молчание Текс.

- Триста лет заключения в Пирамиде Закона.

- Нет, - отрезал Сотник, - у нас столько времени нет. Нам через два дня в Зеленой Туманности нужно скепетарля найти.

- А зачем вам скепетарль? - поинтересовался острый прудл, который до этого времени молчал.

- Дело в том... - начал было Сотник, но его вопреки обыкновению перебил Бэримор:

- Дело в том, - начал он механическим голосом, - что Академия Наук Земли ясно поняла единственный шанс сохранить скепетарлей: это поймать последнего известного ящера и отправить на Землю, где ученые несомненно найдут способ вывести из его клеток других скепетарлей. Возможно, Земля одно из немногочисленных мест, где бандитам до скепетарля не добраться. Земля, а вместе с ней все разумные существа космоса, просит у вас в этом поддержки!

- Речь бывшего робота-техника поразила даже ко всему привычного капитана "Перуна" и уж тем более мягкохарактерных прудлов.

Широкая пирамидка, видимо растроганная словами Бэримора, издала звук очень похожий на всхлип. Потом она собралась с духом и сказала:

- От имени планеты Прудл заверяю вас, что вам будет оказана всяческая помощь, и мы приложим усилия всего нашего населения, чтобы спасти драгоценных скепетарлей. Чем мы можем быть полезны?

Тут уж за дело взялся Сотник.

- Нам нужно срочно найти Брама-Пурама Конического, Председателя Общества Держателей Декоративных, этих...

- Нгов, - подсказал тактично Бэримор.

- Да, нгов, - твердо повторил Петр Васильевич.

Тут острая пирамидка выступила вперед и махнула блоками.

- Я - Брам-Пурам.

Глава четвертая.
Происшествие на Клюксе

Скоро вся команда уже сидела в пирамидальном, как и все здания на Прудле, доме Брама-Пурама и обсуждала положение дел. В большой пирамидообразной прозрачной емкости летали прозрачные нги и время от времени принимали форму присутствующих. Текс глядел во все глаза на захватывающее зрелище.

Брам-Пурам сидел на специальной подставке и рассказывал:

- Раньше скепетарли были для нас обычными существами. Многие держали ящеров дома. Я же сам был Председателем Общества Держателей Скепетарлей.

- Скажите, - поинтересовался Сотник, с недавних пор проявляющий особенный интерес к биологии. - А почему они не стали пирамидальными, как вы? Они ведь тоже жили на этой планете.

За Брама-Пурама ответил Бэримор:

- Скепетарли, в отличие от остальных жителей Прудла, проводят большую часть времени, паря в космосе со звездным ветром. Потому и приняли форму, которая больше соответствует такому образу жизни. Как древние самолеты на земле.

- Это какие? - поинтересовался Текс, плохо знакомый с историей Земли.

- Такие железные, с крыльями, - пояснил капитан, глядя, как один нг принимает его форму и вслед за капитаном разводит руки в стороны, чтобы показать, какие именно самолеты были раньше.

- Мы их очень ценили, - продолжал Брам-Пурам. - Они часто залетали в дома и вязали. Вы ведь знаете, что они вяжут гнезда?

- Знаем, - кивнул Беримор.

Вслед за ним из-за стекла кивнул прозрачный нг, копирующий робота.

- А мы их приучили вязать ковры. О том, что скепетарли носят в гнезда золото и драгоценные камни, мы старались не упоминать ни в книгах, ни в фильмах. Сами-то мы давно уже относимся к металлам и минералам, исключительно, как одной из составных коры Прудла. Но мы знали, что в галактике сохранилось еще немало отсталых планет и разбойников, охочих до этих безделушек.

- Да, - вздохнул Сотник вместе с одним из прозрачных нгов. - Даже на Земле еще в конце прошлого двадцатого века, многие работали всю жизнь, лишь бы скопить побольше этих желтых кусочков.

- Эффект хомяка, - презрительно произнес Бэримор, - тот тоже набивает свою нору всякими ненужными вещами.

- Почему ненужными, - удивился Текс, - на Марсе золото издревле используют для мощения дорожных переходов. Очень удобно, днем блестит, ночью в свете фар светится.

- Но, к несчастью, - горестно ввернув плитки внутрь, продолжал председатель общества, - бандиты пронюхали про склонность скепетарлей к драгоценностям и началось массовое преследование ящериц.

Прозрачная пирамидка в емкости вслед за пирамидкой настоящей повесила голову.

- Когда, это было? - спросил Сотник.

- Десять лет назад.

- И за десять лет, браконьеры истребили тысячи скепетарлей! - ужаснулся Петр Васильевич.

- К сожалению, бандитов много и они ни с чем не считаются для достижения своих бандитских целей. Особенно много вреда для ящера натворил известный в разбойничьем мире бандит ЧхниксК, на его совести сотни рептилий.

- Нет у него совести, - сказал Сотник, - а если и была, то вся кончилась.

- Обидно и досадно, - взмахнул двумя парами рук вместе с прозрачным марсианином за стеклом Текс, - что в нашей, далеко не самой худшей, галактике есть еще такие типы.

- В мире животных такого не бывает, добавил - Бэримор, Никогда один вид полностью не уничтожает другой. Даже хищники.

- И вы знаете, - Брам-Пурам опустил голос до шепота, есть сведения, что он сейчас на планете.

- Как же вы его прохлопали? - нетактично спросил марсианин.

- Понимаете, - пирамида зашептала, - никто не знает как он выглядит по настоящему. Он самый искусный маскировщик всего Млечного Пути. Но мы стараемся.

Он уже говорил еле слышно и так пригнулся к собеседникам, что нгам стало трудно его копировать и они в беспокойстве заметались по емкости.

- Мы знаем где находится последнее гнездо скепетарля, сообщил он.

- Так отлично! - вскричал Сотник так, что Брам-Пурам отшатнулся в сторону. - Поехали скорее, и лететь никуда не надо! Возьмем ящера и скорее на Землю к ученым.

- Тише! - испуганно оборвал его председатель. Вместе с ним от стекла отшатнулись прозрачные нги. - Не сейчас. Ночью.

Он внимательно оглядел своих собеседников и поднял указательный палец.

- И только через черный ход!

Черный ход оказался для экипажа "Перуна" не единственной неожиданностью. Выяснилось, что лететь ночью придется на другую планету. "Перуна" брать не стали, чтобы не привлечь внимание вероятно находящихся на Прудле браконьеров. Текс остался в космопорте заправить корабль и привести его в боевую готовность для возвращения на Землю.

Легкий космокатер Общества Держателей Декоративных Нгов (конечно, пирамидальной формы) за полчаса донес их до соседней серо-зеленой планеты Клюкс.

Здесь обитают склюки, - сказал Брам-Пурам, ведя катер на посадку сквозь слои плотной атмосферы. - Милые и симпатичные существа, правда, еще не достигшие уровня, который принято называть цивилизацией.

- Как же мы будем общаться? - спросил Петр Васильевич.

- Для этого у меня есть электронный синхронный переводчик (разумеется, пирамидальной формы).

Когда катер приблизился к поверхности Клюкса, Сотник смог разглядеть, что основную часть пейзажа здесь занимают серые пики скал с редкими вкраплениями зелени. На Клюксе были только горные леса.

Прудлянский космокатер принялся кружить между двумя грядами пиков. Наконец, на шестом витке, все члены экипажа увидели небольшую площадку у опасного ущелья. На ней маленькими конусами возвышались жилища, похожие на вигвамы, которые были в ходу у индейцев Земли. Между некоторыми горели костры. Катер завис над деревней и медленно опустился между двумя хижинами. Но к нему вышел только один человек.

- Как тут с атмосферой? - поинтересовался Сотник.

- Ничего, - ответила пирамидка, - азота многовато, но в целом, если не долго, то дышать можно.

- Ладно, не долго, - согласился капитан.

Они открыли люк, вышли из катера и направились к неподвижно стоящему туземцу. Он был очень похож на земных аборигенов с Новой Гвинеи, такая же кость в носу, юбка из соломы, курчавые волосы (правда, синего цвета) и устрашающего вида копье. Туземец непрерывно морщился, как будто кость в носу ему мешала и переминался с ноги на ногу, стараясь укрыться между хижинами от сильного ветра. Он мрачно смотрел на пришельцев.

- Приветствую тебя о храбрый воин! - начал было Председатель и сложил руки на груди в туземном приветствии. Сотник попробовал сделать своими конечностями такой же крендель, но у него не получилось.

- Чего надо? - явно торопясь отделаться от гостей, спросил абориген.

Пирамидка слегка удивилась. С ней туземцы, видимо, еще так не разговаривали.

- Мы прилетели с неба, - продолжал Председатель, - в жгучем сиянии солнца, дабы увидеть птицу, в скорости ветру подобной, что словно день белокрыла, что словно ночь чернохвоста...

- Короче! - оборвал его, очевидно продрогший туземец.

- В общем, хотели увидеть... - произнес, запинаясь Брам-Пурам.

- Пошли, - рявкнул абориген, и побежал, подскакивая на ходу, чтобы согреться.

Недоуменно пожав тем местом, где у землян располагаются плечи, Председатель пошел за ним. Следом Сотник и Бэримор, с любопытством присматривавшийся к туземцу, чтобы использовать наблюдение за его поведением для научной статьи.

- Мы эту деревню специально построили, чтобы туземцы следили за последним гнездом скепетарля.

Сотник кивнул.

- Только этого склюка здесь раньше не было. Откуда взялся? Наверное, новую смену прислали.

Туземец косолапо шел босиком по камням, скрючиваясь каждый раз, когда попадался острый.

- Интересные у вас туземцы, - задумчиво сказал Бэримор. - К камням непривычные.

Пирамидка только недоуменно хмыкнула.

Идти, а точнее лезть по скалам, пришлось километра два. Туземец вконец измучился и был сердит как Бармалей. Наконец он провел их по опасному уступу, края которого исчезали в километровой бездне, застланной клочьями холодного тумана, и широким жестом указал на полочку, криво висящую на скале. Над ней была привинчена табличка с надписью на космолингве: "Просьба руками не трогать. Последнее гнездо скепетарля". А больше ничего не было. Только тут на лице аборигена заиграла страшная улыбка.

- Как?! Что?! - вскричала пирамидка. Плитки на ней встали торчком. - Оно же пусто?!

- Обокрали! - с глубоким удовольствием сообщил туземец и наконец перестал морщиться от неудобной косточки в носу.

Бэримор подошел к гнезду и внимательно его осмотрел.

- Караул! - огласил дикие окрестности Брам-Пурам и кинулся по дороге назад.

Когда Сотник с роботом его нагнали, тот уже связывался с Прудлским космопортом с просьбой перекрыть все влеты и вылеты в систему Бамс.

- Вряд ли поможет, - прошептал Петр Васильевич роботу, браконьеры свое дело знают, и уйти им от службы безопасности ничего не стоит.

Но Бэримор только промолчал.

Скоро катер поднялся над деревней склюков и ринулся в космос.

С высоты Петр Васильевич увидел, как туземец, подпрыгивая, сбежал с тропы ведущей к гнезду и кинулся в лес.

На поле космопорта их ждал готовый к взлету, заправленный и проверенный "Перун".

- Ну как? - радостно встретил экипаж на мостике Текс. - Поймали птичку?

Сотник мрачно кивнул и занял свое место.

- Поймали, но не мы.

Улыбка медленно сползла с зеленого лица Текса.

Как и все марсиане, он был очень чувствительной натурой.

- И куда же мы теперь? спросил он, - занимая кресло техника.

- На Землю, - пожал плечами Сотник. - Куда же еще. Приедем к академикам, расскажем, что последнего скепетарля умыкнули перед нашим носом на краю галактики, и они нас сердечно с этим поздравят.

Он сердито завел двигатели.

- Да как же мы... - развел руками Текс.

- А вот так, будем дальше возить свиней, благополучно позабудем о нашей научной экспедиции и все.

- Нет не все, - вдруг сообщил Бэримор. - Скепетарль от них улетел.

- Что! - чуть не подпрыгнул на месте Сотник.

- Что? - протянул вслед за ним Текс.

- Я кое-что проанализировал из того, что видел на Клюксе у гнезда скепетарля, и пришел к выводу, что ящеру удалось улететь. Хотя борьба была.

- С чего ты взял? - спросил недоверчиво капитан.

- С того, что гнезда там не было.

- Ну и что? Гнездо грабители могли взять с собой.

- Это не логично. Зачем охотникам на скепетарля его гнездо, представляющее исключительно биологическую, но никак не художественную ценность. А перелетая, в случае опасности, с одного места на другое, скепетарли переносят свои гнезда с собой, потому что вязать их очень сложно, а весят они немного.

- Ну что, капитан, - спросил Текс, - так куда летим?

Сотник сжал железной рукой штурвал.

- К Зеленой Туманности. Все.

Глава пятая.
Травоядная Планета

Корабль вышел за орбиту Прудла, Сотник повернул "Перун" к выходу из системы Бамс. Когда они проходили над Клюксом, из его серо-зеленой атмосферы яркой точкой вылетела золотая искорка и легла на путь, пройденный только что земным грузовиком. Сотник сразу обратил на это внимание. Всю дорогу до Зеленой Туманности она висела сзади, не изменяя своего положения по отношению к "Перуну" ни на сантиметр. А когда до Туманности оставалось несколько парсеков, быстро начала расти.

- Не нравится мне это что-то, - заметил Сотник и попытался связаться с золотым кораблем.

Корабль не отвечал. А также не реагировал на внешние сигналы. Только зловеще рос в размерах, приближаясь все ближе и ближе.

- Ну что, Текс? - спросил Петр Васильевич. - Оторвемся?

- Если старичок выдержит, - с сомнением ответил марсианин и запустил дополнительные аварийные гравидвигатели. "Перун" быстро начал набирать скорость. Его трясло и потряхивало, но расстояние между ним и молчаливым преследователем начало медленно увеличиваться.

- Побегай за нами, побегай, - ухмыльнулся Сотник. Вдруг он изменился в лице и прильнул к самому экрану кормового обзора. - А где корабль?

Сзади его не было.

Поблескивая бортами, золотой корабль возник из пустоты прямо перед "Перуном". Земной грузовик летел точно на преследователей. Затормозить было уже невозможно.

- Поворачивай! - крикнул Сотник и Текс резко повернул гравидвигатели на девяносто градусов. Экипаж мотануло к стенкам мостика, послышался звон посуды. Корабль, чиркнув по золотистому боку молчунов, влетел в Зеленую Туманность, не сбавляя хода.

- Ну, здесь им нас придется поискать, - сказал Сотник прокладывая дорогу в сплошной зеленой мгле.

По обшивке ударил астероид.

- Самим бы не потеряться, - покачал головой Текс, прислушиваясь к шороху космических частиц, пляшущих по бортам корабля. Только в центр не иди, там туманность плотнее, можем на крупный камень налететь.

- Лишь сделаем несколько петель, на всякий случай, и выйдем с другой стороны, - ответил капитан.

- Как заяц, - наполнил биологическими знаниями трудную минуту Бэримор.

Через полчаса хода на пределе мощности, "Перун" вылетел из туманности прямо к носу золотого корабля.

- Он сек нас по пеленгу, - догадался Текс. - Нырнем обратно.

Позади них из зеленого тумана вырвался второй золотой корабль.

- Да их два! - ахнул Сотник.

У первого корабля что-то вспыхнуло, "Перун" тряхнуло и один из его стабилизаторов поплыл в мировое пространство, отрезанный лазерным лучом.

- Уходи! - вскричал Текс.

- Куда? - крикнул в ответ Сотник. - Нас взяли под перекрестный обстрел!

Словно подтверждая слова капитана, мелькнула вспышка со стороны второго корабля.

- Расплавили солнечную батарею, - доложил Текс, следивший за показаниями приборов.

- Они нас так и будет по кускам резать? - высказал мысль вслух Сотник.

- А ты что хочешь? - поинтересовался марсианин.

- Домой, - честно признался Сотник.

Тут через обшивку корабля проник громовой рев.

Все бросились к мониторам.

Из-за туманности выплывала Травоядная Планета. Ей было худо, это бросалось в глаза сразу. Ее огромное лицо, состоящее из гор, ущелий, пиков и впадин, морщилось от невыносимой желудочной боли. А из огромного рта вырывались вопли и стоны. Вид кораблей оторвал ее внимание от внутренних ощущений, и она сконцентрировалась на внешних. Не медля ни секунды, с ревом бросилась она на космические суда. Первым в огромный рот попал золотистый корабль, стороживший на выходе из туманности. Второй попытался удрать, но планета легко его настигла, разверзла пасть и корабль канул к своему двойнику.

Экипаж "Перуна", не отрываясь, следил за ужасным зрелищем. Но вот планета медленно повернулась в поисках третей жертвы и бросилась к "Перуну".

Первым вышел из оцепенения капитан.

- Она летит прямо на нас! - крикнул он и на ходу включил двигатели на полную мощь, отчего старый грузовик затрясло, как осенний лист на ветру. Сотник нырнул в кресло для тщетной попытки бегства. Силы и размеры были слишком неравны. Сделав пару волнообразных движений, планета чуть обогнала земной грузовик, чтобы удобней было заглатывать, и "Перун" сам влетел в распахнутую пасть. Планета прислушалась к своим ощущениям, икнула и снова завопила на весь галактический сектор. Режима правильного питания она не соблюдала.

А "Перун" меж тем летел по каменному тоннелю к центру планеты.

Сила притяжения увеличила его скорость вдвое.

Бэримор стоял у иллюминатора с фонариком и с интересом изучал слои горных пород, мелькавших мимо.

- Удивительно! - поделился он своим открытием, - почти один каменный уголь!

- А я вот думаю, - сказал Текс, - мы сейчас та-ак врежемся!

- Попробуем перевернуться и затормозить, - ответил капитан с каменным лицом. - Всем приготовиться к очень жесткой посадке.

Экипаж в мгновенье ока занял свои кресла и пристегнулся.

Капитан резко повернул корабль на сто восемьдесят градусов. Бедный "Перун" ударился о стену тоннеля, сломал еще один стабилизатор, но поворот выдержал. От резкого изменения скорости космонавтов со страшной силой вжало в кресло. Сотнику показалось, что теперь его подбородок на всю жизнь останется значительно ниже пяток. Текс почувствовал, что пара рук у него переместилась вниз и стала парой ног. А Бэримору ничего не показалось, потому что был он механический, у него только сбилась с фокуса одна телекамера. Но он ее тут же поправил.

Сила инерции была так велика, что корабль все равно продолжал падать в неизвестность, хотя и с меньшей скоростью, и через несколько минут напряженного ожидания раздался страшный удар.

Он был настолько силен, что Петр Васильевич на секунду потерял сознание. Очнулся он в полной темноте. Ужасно болела рука.

- Ты как, капитан? - донесся голос со стороны кресла Текса.

- Порядок, - ответил Сотник. И спросил в черноту: - Бэримор, ты как?

- А я, вот, все думаю, - раздался спокойный голос Бэримора, - у нее столько каменного угля, а живот болит? Почему? Нет никаких предположений?

- Есть, - сказал Петр Васильевич, - сходить и посмотреть, что с нашими друзьями в золотых кораблях. Уж очень интересно.

Нащупав в трюме фонарики, экипаж подошел к шлюзу и раскрыл люк корабля.

Яркая полоса осветила небольшой участок каменного потолка сферической формы. Стены скрывались где-то во тьме. Перун лежал на самой верхушке горы каких-то вытянутых предметов с острыми краями. Сотник и Текс направили лучи своих фонарей на ближайшую остроконечную тень.

Из темноты выступили буквы"...сква-Пенелопа".

Экипаж "Перуна" долго молчал и не мог оторвать глаз от трагичной надписи.

- Лайнер, - наконец тихо сказал Сотник.

Глава шестая.
Скепетарль!

Текс осветил еще один корабль. Это был такой же грузовик, как и "Перун". Без названия, лишь длинный номер на мятом борту. Здесь лежали овальные баржи с Чаклы, корабли научных экспедиций с Проста, крейсеры гуманитарной помощи с Земли и много-много других кораблей, когда-то бороздивших просторы галактики от звезды к звезде, а теперь покоящихся ржавыми грудами в недрах ненасытной планеты.

Текс по крылу какого-то крейсера спустился к амортизаторам, проверить осталось ли от них что-нибудь после такой посадки. Его луч осветил брюхо корабля, криво возвышающегося на пике ржавой горы. Вдруг техник присвистнул и крикнул:

- Да вот они!

Петр Васильевич и Бэримор спустились по грудам металла вниз.

"Перун" свалился точно на первый корабль преследователей. Повернуть в тоннеле они не смогли. Оба золотых судна были раза в два больше земного грузовика, который еле поместился в шахте. От удара часть позолоты осыпалась, открыв голубую космосталь, и теперь ярко блестела в лучах фонарей.

- Сейчас мы с ними познакомимся, - сказал Сотник, и направился к распахнутому люку. Но дорогу ему заступил Бэримор.

- Нет, капитан, - сказал он, - я не могу пустить вас туда, где вы, возможно, подвергнетесь нападению.

- Не волнуйся, старина, - похлопал его по плечу Петр Васильевич, - судя по тому, что их до сих пор не видно, они в таком состоянии, что нам ничего не сделают.

И все таки Бэримор настоял на своем. Он, как и любой робот, не мог допустить, чтобы человеку был нанесен вред, если он (робот) мог этому помешать.

Включив дополнительное освещение, Бэримор исчез в деформированном отверстии люка.

- Ну, что там? - крикнул капитан, - глядя как луч робота шарит по стенам корабля где-то впереди.

- Здесь нет людей, - сообщил Бэримор. - Это робот.

- Вот это да! - ахнул Текс. На его месте восхитился бы любой техник, услышь он, что корабль без команды гонялся за вами сотни парсеков, а потом еще и небезуспешно расстреливал.

- Теперь понятно, почему он нам бок подставил, - сказал Сотник. - Чего ему жалеть? Сказали ему "не пускай", вот он и не пускал в меру своих умственных способностей.

Бэримор вышел из корабля принялся за осмотр.

- Вполне целый... еще летать будет, - компетентно заявил он.

- Важно, чтоб "Перун" еще и взлетел!

- Ничего, - потер руки Текс, - если чего и сломалось, мы от этого золотого истукана отвинтим, - он пнул по боку корабля-преследователя. От его борта отделилось еще несколько хлопьев золотой краски и упало на гору металла. - Станет наш грузовик частично инкрустированным золотом.

Вдруг из темноты раздался стон. Потом кто-то закашлялся и тонким голосом крикнул:

- Помогите!

Команда "Перуна" бросилась на голос. Крик раздался из второго золотого корабля. Он при падении скатился с верхушки и теперь лежал несколько ниже по склону.

Кому-то было плохо, нельзя было терять ни минуты.

Первым в почти не поврежденный корабль, несмотря на протесты Бэримора, нырнул капитан. За ним Текс. Последним, к своему негодованию, оказался робот.

Сотник влетел в небольшую рубку и остановился как вкопанный, в него чуть не врезался Текс. Бэримор только чудом не отправил обоих в полет дальше по склону, еле-еле притормозив за спиной Текса. Робот с интересом выглянул из-за плеча марсианина.

В кресле у визирного стекла был зажат тщедушный субъект. Ручки сиденья от удара вогнулись внутрь, обеспечив любителю пальбы по грузовикам полную неподвижность. Он мог лишь сердито крутить головой, да сыпать малопонятными проклятиями. Его волосы, какого-то синеватого цвета были всклокочены. Колени укрывала соломенная юбка. А в носу торчала белая кость, неизвестного происхождения.

- Да это же наш туземец! - удивился, приглядевшись, капитан. - Это ж надо! Прикидываются нецивилизованными, в вигвамах живут, а сами по космосу шныряют и палят в кого попало.

- Вы чего за нами гонялись? - спросил он на космолингве зажатого субъекта.

- Хотел время спросить, - начал откручиваться тот.

- А чего из пушек палил? - поинтересовался Текс.

- Привлекал внимание.

- Врет и не краснеет, - снова удивился Сотник.

- Совести у него нет, - заключил Текс. - Но чего же он за нами гонялся?

Абориген замолчал, предчувствуя для себя недоброе.

- Совести, - вдруг повторил про себя капитан и сказал: - Да браконьер это. Как же я сразу не сообразил? Только у бандитов совесть отсутствует как фактор организма (Сотник все еще был увлечен биологическим порывом и время от времени пытался составить псевдонаучные фразы).

- ЧхниксК это, - деловито сообщил Бэримор. - Я сопоставил данные из газет, а также увиденное мною на Клюксе и здесь. Ошибка исключена.

- Чего ж ты раньше молчал, - спросил Текс, - чего ж ты его на Клюксе не вычислил? Мы б сюда не свалились.

- На Клюксе сложно было. На Клюксе он замаскирован был. А тут из грима у него только кость в носу осталась. Но на форму черепа и мышечный покров это не влияет.

- Вот бы я тебя за скепетарлей!... - вырвалось у Сотника, непроизвольно сжавшего кулаки.

- Не имеете права! - истошно завопил на всю темницу браконьер. - Я гражданин цивилизованной планеты!

- Это ты-то - с цивилизованной?...

- Одежда... это только, только... для маскарада, - почти задыхался он. - Это аборигенская одежда!

- Да эти аборигены в сто раз цивилизованней тебя. Во всяком случае, живут со своими животными в дружбе и охраняют от таких, как ты. Так что лучше молчи. И силы сэкономишь, и нам приятнее.

ЧхниксК затравленно замолчал.

- А поговорить еще успеешь, - успокоил бандита Текс. - На суде.

- Бандита они, как есть, в кресле, перенесли на "Перун". И удобно, и с веревками мучиться не надо, связывать. Не сажать же его в трюм. Холодно там. Замерзнет еще.

При починке корабля Бэримору пришлось вспомнить свои навыки робота-ремонтника. Ох, как они ему пригодились! Впрочем, деталей даже снимать с золотых посудин не пришлось, своими обошлись. Правда, у "Перуна" теперь вместо четырех всего три амортизатора осталось, но с искусством Сотника и на них можно было сесть на любом склоне. Оставался один вопрос. Как выбраться из желудка космической обжоры.

Подумав, Сотник кое-что придумал.

И вот экипаж задраил люки, и грузовик, медленно оторвавшись от кучи искореженного металла, покинул печальное место и направился по каменному тоннелю в горло планеты. Добравшись до того места, где в человеческом организме полость носа соединяется со ртом, "Перун" завис, а Текс открыл шлюз, выглянул в люк и высыпал в воздух пакет крупнолистового грузинского чая.

Планета вдохнула заварку и тут же почувствовала страшное свербление в носу.

Едва техник успел пристегнуться, как раздалось громовое "А!", и за ним еще более сокрушительное "Пчхи!".

- Держись! - крикнул капитан и вцепился в штурвал. "Перун" со световой скоростью вынесло за пределы сектора, в котором разбойничала планета.

Корабль закрутило, завертело и ничто не могло остановить вращение. Все, и даже Бэримор, на чью электронную систему повлияло сильнейшее кручение, почувствовали приступ морской болезни. Потом корабль как-то странно плюхнулся и завертелся медленнее. Едва Сотник успел сообразить, что они рухнули не куда-нибудь, а в Космическую Реку, "Перун" попал в водоворот и корабль завертело с еще большей силой. За секунду пол слился с потолком, рубка с трюмом. Тексу стало казаться, что он Бэримор, а Сотнику, что он браконьер ЧхниксК. Бэримор подумал, что он что-то давно не был на Марсе, а ЧхниксК ужаснулся, как же он, Петр Васильевич Сотник, мог жить грабежом и разбоем? Да что скажут о нем в корабельном парке!? Попеременно каждый член экипажа побывал личностью каждого из находящихся на борту. Потом все смешалось в одно целое, и "Перун" подумал: как же я, биолог, специалист по грабежу и разбою, появлюсь в своем корабельном парке на Марсе, по адресу Гоголя пять-пятнадцать, в таком виде?

И вдруг все встало на свои места. Сотник стал Сотником, а ЧхниксК, ЧхниксомК, но не до конца. На последнего произвел слишком сильное впечатление ужас, испытанный Петром Васильевичем от его жизни, и он почувствовал огромный стыд за свои прежние занятия.

- Никогда больше не буду плавать в речках, - со страхом произнес Текс и помотал головой, вспомнив, как, став Бэримором, ясно ощутил, что не плохо бы выпить машинного масла.

Бэримор же, почувствовав, как несовершенен человеческий организм, решил еще тщательней охранять членов экипажа и с еще большим рвением заняться изучением человека, чтобы исправить кое-какие недостатки. Например, головокружение.

А Сотник, только теперь, побывав в обличье робота и увидев всю глубину своих незнаний, понял, что только кропотливая учеба может восполнить этот пробел. И решил поступать в МГУ на заочное отделение, надеясь, что Бэримор возьмет над ним шефство и будет помогать по химии.

"Перун" последний раз повернулся и плавно поплыл по течению пространства.

- Ну что, будем выбираться на берег, что ли? - капитан все приходил в себя, - или еще поплаваем? Не замерзли?

Вдруг его внимание привлекла черно-белая точка, летящая впереди вдоль Космической Реки. Но первым ее узнал ЧхниксК, ведь он столько лет за ней гонялся.

- Скепетарль! - завопил он и пожалел, что корабль - не его (хотя кресло было его).

- Так! - радостно потер руки Сотник. - Сейчас!

Он выдвинул из корпуса "Перуна" грависачок, которым оснащен каждый скотовоз, на случай, если кто-нибудь из животных додумается сбежать в вакуум.

- Только не спеши, капитан, - предупредил Текс. - Если делать резкие движения, он испугается и нырнет в подпространство.

- Постараюсь, - согласился Сотник. И он взялся за ручное управление сачком.

Скепетарль мерными взмахами мерил парсеки над рекой. Он никуда не торопился и был в своей стихии. Черно-белая кожа перепонок крыльев красиво отсвечивала синим в свете звезд. Только иногда он поворачивал голову и окидывал изучающим взглядом преследователей. Будто оценивал их способности.

Расстояние между ящером и кораблем постепенно сокращалось. Вот до махающих впереди крыльев остался километр, пятьсот метров... В ста метрах можно запускать сачок. Сотник, ожидая подходящего расстояния, уже не видел ничего кроме черно-белых перепонок впереди. А напрасно!

Впереди Река Пространства с шумом вливалась в Черную Дыру. Самую большую в галактике. Ящер повернулся и, капитан готов был поклясться, посмеиваясь, нырнул в разверстую черноту. Кораблю уже было не выбраться, "Перуна" несло течением вслед за ящером.

Все всё поняли и промолчали. А ЧхниксК все понял и закричал:

- Аааа!

Корабль рухнул в никуда.

Очнулся Сотник на скамейке, на бульваре Гоголя. Впереди стоял памятник знаменитому писателю. Вокруг гуляли старушки и любители собак. К Петру Васильевичу подошли два иностранца и спросили, как пройти на Арбат, но капитан, проживший в этом районе долгие годы, не смог им ответить. Он лишь неопределенно взмахнул рукой и бессмысленно улыбнулся. Иностранцы подумали, что Сотник тоже, наверное, не из России, и пошли дальше узнавать проход на знаменитую улицу.

Петр Васильевич встал и пошел домой. Он повернул на Сивцев Вражек. Все еще мотая головой, чтобы хоть как-нибудь собрать мысли, он вошел во двор. Там прыгали с пневмопрыгалками ребятишки, а мальчишки постарше гоняли обычный футбольный мяч. В подъезде роботы из домоуправления чинили опять сломавшийся эскалатор. Сотник автоматически посмотрел почту в почтопроводе. Но писем не было. Тогда он, медленно переставляя ноги, поднялся на четвертый этаж. Мельком он глянул в окно и замер. Из старого сорочьего гнезда, украшенного искусной вязью, на него смотрел скепетарль. Сотнику показалось, что тот подмигнул ему и снова спрятался в гнезде - единственном надежном месте во Вселенной. На улице Сивцев Вражек, на Земле... сразу за Черной Дырой.