В земле Муцу жили два монаха. Одного называли Златоблеском, поскольку не расставался он с «Сутрой золотого блеска победоносного правителя». Он был приписан к храму Гангодзи. Другой звался Мудроцветом, предпочитал «Сутру лотоса» и был приписан к храму Кофукудзи. Оба монаха из столичных храмов вернулись на родину. В заботах праведных состарились они, проводя дни свои в трудах и молитвах. Как-то Златоблеск сказал Мудроцвету: «Оставь «Сутру лотоса», давай читать мою сутру. Ведь она любую сутру побеждает обширностью смысла, оттого и зовется она Победоносной. Поэтому пышно чествуют ее даже и в твоем храме и читают во всех землях, когда возносят молитвы Китидзё. Молятся ей и и храме будды Якуси. Поклоняются ей и власти, бьют поклоны и люди простые. Ты, как говорится в сутре, умом глубок и мудростью обилен. Тем паче пристало тебе «Сутру блеска» привечать».
Отвечал Мудроцвет: «Будда учил не выделять ни одну из сутр. Уж так распорядилась судьба, что я издавна поклоняюсь «Сутре лотоса». Отчего это откажусь я вдруг от нее ради «Сутры блеска»?» Тут Златоблеск затруднился с ответом и промолчал.
Тогда Златоблеск порешил положиться на могущество своей сутры, о чем и сказал Мудроцвету: «Пусть сами сутры решат, какая лучше. Тогда узнаем, кто прав. Коли «Сутра лотоса» сотворит лучше чудо, откажусь от «Сутры блеска» и прилеплюсь к «Сутре лотоса». Ну, а если у «Сутры блеска» выйдет чудеснее, тогда ты бросишь «Сутру лотоса» ради «Сутры блеска».
Так сказал он, а Мудроцвет слова не проронил. Снова сказал Златоблеск: «Засеем каждый по полю. Кто соберет больше риса, та сутра, значит, и лучше».
Каждый взял себе по полю. Златоблеск поле вспахал и водою залил, а Мудроцвет сказал: «Могущество моей сутры таково, что не стану я сеять семян и высаживать рассаду, а рис уродится на славу». Только сказал он так, как появились ростки и разрослись буйно. День за днем прошел месяц, и у Златоблеска созрел такой урожай, что и словами не описать. А на поле Мудроцвета никто не работал, никто его не орошал. Пустырь зарос сорняками, по ним бродили лошади да коровы. Богатые и бедные, высокие и низкие «Сутру блеска» нахваливали, а «Сутру лотоса» поносили.
В начале седьмой луны посреди поля Мудроцвета выросла тыква горлянка. На все восемь сторон раскинула она свои листья, прикрыв ими поле. Стебель был также высок. Прошло дня два или три, расцвели цветы, созрели плоды. Каждая тыква выросла огромной, как кувшин, и тут же они стали опадать. Святой пригляделся, взял одну тыкву и разбил ее - внутри оказались зерна риса - чистые да белые. Они были большими и блестящими. Святой взвесил рис - в тыкве оказалось пять мер. Сначала Мудроцвет поднес рис статуе Будды и сутре, потом стал раздавать монахам. Сколько-то тыкв отослал Златоблеску в келью. Сердце его исполнилось удивления, оставил он непутевые и нелепые мысли, уверовал в Мудроцвета и преклонился перед ним. Придя к Мудроцвету, распластался перед ним и покаялся во всех своих прегрешениях. Преданно размышлял он о «Сутре лотоса», переписывал ее и освящал, читал ее и устремлял к ней свои помыслы. Мудроцвет же рис со своего поля раздавал по всем землям. Монахов и мирян, бедных и одиноких - всех приходивших наделял он полной мерой. Уже настала двенадцатая луна, а горлянка все зеленела, и на месте сорванных тыкв вырастали новые. А отведавшие того риса не только бедствовать прекращали, но и помыслами направлялись к высшему. Так Мудроцвет рисом с того поля угождал Будде и наставлял заблудших. Но в скромности пребывало его сердце, продолжал он молитвы и пост и скончался, достигнув преклонных лет.
Комментарий:
Гангодзи, Кофукудзи - оба храма находились в столице.